Самый красивый кошмар (сборник)

И стал осторожно отдирать от основной материи мешка какую-то тонкую полупрозрачную пленку.

— Видите? — сказал он. — Этот мешок был, кроме всего прочего, одет в тонкую полиэтиленовую пленку. Предосторожность, чтоб нефть не проникла. Эти мешки из химического волокна, — он потряс тем, что держал в руках, — они же вовсе не герметичные, вода сквозь них свободно проходит, а нефть тем более.

— И как же они умудрялись все это запаковывать? — недоумевала я.

— Наверное, специальным вакуумным упаковщиком, — сказал Валера. — Не такая уж редкая штука, если честно. В любом приличном супермаркете такой обязательно стоит. И для его работы всего-то и надо, что обычная бытовая розетка в 220 вольт, так что установить ее где угодно не составит проблем.

Я кивнула, переваривая полученную информацию. Получалось, что тот, кто все это устроил, продумал каждую мелочь.

— Так, а вот те самые небольшие пакеты, — сказал Валера, поднимая с земли один из них. — Тот же самый полиэтилен, значит, точно так же травку прямо на месте упаковывали партиями.

— Почему же он тогда порван? — спросила я. — Этот упаковочный полиэтилен что, такой непрочный?

— Он может быть порван, если в упаковщике произошли сбои, — вдруг сказал Костя Шилов. — У меня знакомый в супермаркете работает. Так он рассказывал, что их упаковщик, в принципе, нормально работает, а когда что-то на него находит, он начинает оставлять в упаковках слишком много воздуха.

— И этот так! Точно, точно! — воскликнул Валера. — Под давлением нефти эти пакеты во время перевозки полопались, и травка просыпалась. Вот, смотрите-ка! — Он показал нам пакет на свет. — Видите, он в нефти перемазан, а к ней часть травы пристала.

— А ты на сто процентов уверен, что это именно марихуана? — спросила я.

Валера внимательно осмотрел пакет с частицами прилипшей травы, смущенно помялся.

— Похоже, во всяком случае, — сказал он.

— Надо этот пакет с собой захватить, — решила я. — Показать его Володьке, пусть он определит, что это за трава, марихуана или, может, просто какие-нибудь измельченные сорняки на корм скоту.

— Что мне непонятно, — задумчиво сказал Валера Гурьев, оглядываясь, — так это как им удалось предохранить мешки от всплытия в цистернах. Ведь они же должны плавать в нефти, как хрен во щах…

— Прижали чем-нибудь, — предположил Костя Шилов. — Вон, кстати сказать, что за обрезки рельсов валяются? Очевидно, тоже в нефти перепачканные…

Приглядевшись, мы действительно обнаружили какую-то странную груду металлолома, сваленную у края железнодорожной насыпи. Впечатление было такое, что они не просто были перемазаны в нефти, но пролежали в ней достаточно долгое время. Валера, осмотрев их, удовлетворенно кивнул, а я смотрела на все его действия и пыталась представить, насколько все это реально: заложить в нефтяные цистерны мешки с марихуаной, да еще прижать их сверху какой-то железякой, чтобы не всплыли… Тогда много ли останется места для самой нефти? Впрочем, подумалось мне, нефтяные цистерны огромные, на несколько десятков тонн, туда много что может уместиться. А на месторождениях нефть едва ли измеряют при загрузке. Просто заливают в цистерну, видят, что она полна, значит, все готово, можно отправлять в путь. Так что это все оказалось вполне реально — перевозить наркотики таким способом…

— Слушай, Ирина, а это что за хлам? — спросил Валера, указывая куда-то вперед, чуть дальше.

Мы направились к куче мусора, который лежал возле бетонной стены в стороне от рельсов. Валера наклонился, поднял одну из больших банок из коричневого стекла и, прочитав этикетку, тихо присвистнул.

— Смотрите-ка. Вот это истинно по-русски, — сказал он, протягивая стеклянную банку мне. — Сделать злое дело и даже не потрудиться замести следы!

На этикетке стояло: «Сернистый ангидрид».

— Или он здесь все-таки применяется в каком-нибудь технологическом процессе? — вдруг усомнился в собственных выводах Валера.

Я в ответ пожала плечами: с такими вопросами надо обращаться к моему Володьке, а не ко мне. Мы торопливо стали поднимать одну за другой стеклянные банки, которых тут, возле путей, было множество. На всех них была одна и та же надпись «Сернистый ангидрид», но вскоре Костя Шилов протянул мне точно такую же стеклянную банку, на этикетке которой я прочла: «Концентрированная азотная кислота».

— Ну? — сказал Валера торжествующе. — Какие еще нужны тебе доказательства?

Я ничего не ответила, продолжая и дальше рассматривать кучу всякого хлама, которая лежала рядом с рельсами. Света решительно не хватало, высокая кирпичная стена отбрасывала тень и закрывала и без того тускло светивший уличный фонарь. Касаться руками омерзительных, перепачканных нефтью предметов, лежащих на земле, ужасно не хотелось, но в данной ситуации это был единственный способ понять, что же это такое лежало здесь. Мои спутники делали то же самое. Мы нашли еще несколько банок из-под химических реактивов, затем несколько больших и малых пакетов, похожих на те, что мы уже осмотрели. Они были перемазаны в нефти, и я отчетливо видела, как частицы «травки» прилипли к ним.