Самый красивый кошмар (сборник)

Дочь Венглера, такой же симпатичный и живой подросток, как ее брат, оделась так торопливо, как только могла. Захватив с собой ключи, она повела нас в гаражный кооператив, и правда неподалеку от их дома. Это была типовая постройка, каких десятки в нашем городе: ровные и прямые ряды кирпичных гаражей, лабиринт переплетений улочек и проулков между ними. В этот поздний час здесь было темно, тихо и пустынно, только в небольшой будке ночного сторожа горел свет. Несмотря на то что кооператив был в двух шагах, майор Белоглазов поехал туда на машине, и мы погрузились в тряский милицейский «уазик». Костя Шилов и ребята следовали за нами на телевизионной «Волге».

Немного поплутав по гаражным переулкам, дочь Венглера показала рукой на очередные ворота. Удивление и тревога наши усилились, потому что дверь гаража оказалась приоткрытой, однако света внутри не было, и из-за нее не доносилось ни звука.

— Странно, — пробормотала дочь Венглера, осторожно приоткрывая скрипучую стальную створку пошире и заглядывая в темное пространство гаража. — Юрка, ты здесь, что ли? А что ж тогда свет-то не включишь…

Но ей ответила зловещая тишина. Дочь Венглера растерянно оглянулась на нас, ей, кажется, тоже стало не по себе.

— У Юры есть свой комплект ключей? — быстро осведомилась я, удерживая девочку от того, чтобы пройти внутрь гаража.

— Конечно, — пояснила она. — У него же тут мотоцикл, он на нем время от времени ездит и поэтому ключи носит с собой.

Я кивнула, отступила на шаг, приглашая оперативников первыми войти в гараж. Поняв меня, капитан Фильченков достал карманный фонарик и с предосторожностями вошел в гараж. Мы видели, как мелькает, рыская по голым кирпичным стенам гаража, тонкий лучик карманного фонаря, высвечивая то «Волгу» старой модели, то скромно притулившийся в углу мотоцикл, то полки с деталями и запчастями. Наконец под ногами капитана заскрипели доски деревянной лестницы, ведущей вниз, и луч фонаря скрылся где-то под полом.

— Он зачем-то полез в погреб, — вполголоса сказала дочь Венглера. — В погребе-то ему что надо?

И я жестом попросила ее помолчать. Впрочем, мы недолго ждали ответа на вопрос девочки. Вскоре из глубины гаража, вернее даже, из-под земли, послышался голос капитана Фильченкова:

— Леха, слышишь?

— Ну? — отозвался майор Белоглазов.

— Нашел я его.

— Как он?

— Хреново, — донеслось из погреба. — Слышишь, Леха, давай вызывай опергруппу и «Скорую помощь». Да «Скорой» скажи, чтобы ехали как можно быстрее: у парня черепно-мозговая травма и большая потеря крови, тут весь погреб в кровище…

— Да он хоть живой? — нетерпеливо переспросил майор Белоглазов.

— Да вроде живой. Пока, во всяком случае, — донеслось снизу. — Ты, майор, только не стой как столб, а поскорее вызывай «Скорую», иначе парню крышка…

Майор Белоглазов, вполголоса чертыхаясь, вытаскивал из кармана свой мобильник, готовясь вызывать подкрепление и «Скорую помощь». Я чувствовала, как дочь Венглера, стоявшую рядом со мной, била нервная дрожь. Она судорожно схватила меня за руку. Признаться, мне тоже стало страшно.

* * *

По счастью, «Скорая помощь» на этот раз оправдала свое название и приехала всего через пять минут. Вскоре вслед за ней прибыла машина с оперативной группой из областного управления внутренних дел. Врачи «Скорой» поспешно спустились в погреб доставать раненого Юру. Им помогал остававшийся в погребе капитан.

Бледное лицо Юры было залито кровью, в неверном свете фар милицейского «уазика» оно казалось мертвым.

— Его сильно били, — сумрачно констатировал осматривавший парня врач «Скорой помощи». Стоявшие рядом оперативники молча кивнули. — Ранение в голову нанесено тяжелым тупым предметом… Это может быть все, что угодно…

— Ладно, поищем, — отозвался один из оперативников-управленцев.

Оказавшись на воздухе, Юра пришел в себя, открыл глаза и слабо улыбнулся, заметив меня. Видя, что он шевелит побелевшими от боли губами, я наклонилась, приблизив ухо к его губам. — Они все забрали, — внятно прошептал Юра. — Все, и сверток, и какие-то бумаги…

— А сколько их было? — спросила я.

— Трое, — прошептал Юра. — Двое громадные, настоящие амбалы, а третий нормального роста, наверное, самый главный…

— А как выглядели те трое?

— С черными чулками на головах… В камуфляжных куртках… А у главного…

Внезапно Юра застонал и замолчал, в бессилии закрыв глаза: лицо его вытянулось, рот приоткрылся.

— Так, обморок, — констатировал врач «Скорой помощи». — Надо срочно везти в больницу, а то будет поздно.

Врачи засуетились, стали делать над распростертым на носилках телом Юры какие-то манипуляции, затем поспешно засунули носилки в кузов «Скорой помощи». Мы молча со стороны наблюдали эту суету.

Вдруг я заметила, что один из оперативников ведет к нам пожилого, небрежно одетого и заспанного на вид мужчину.

— Сторож кооператива, — негромко пояснил он, указывая на мужчину.

Тот со смесью удивления и страха смотрел на толпу милиционеров и сигналящую мигалкой машину «Скорой помощи».

— Сторож? — Майор Белоглазов выразительно присвистнул. — Это что же, вы проспали у себя в сторожке наш приезд? Хорошо же вы сторожите!