Самый красивый кошмар

— Какой — жми! — заорал в ответ Коля. — У меня же карбюратор бензином залило, сейчас мотор вообще на хрен заглохнет! Пусть мне правительство нормальную машину даст, тогда я за бандитами гонять буду!

Милиционеры заорали все трое разом, так что уже ничего нельзя было разобрать. Меня тоже охватило отчаяние. И в этот момент позади нас посигналили. Вперед вырвалась хорошо знакомая мне серая «Волга» и устремилась вслед за удаляющимся бензовозом.

— Смотрите, смотрите! — вдруг ошалев от радости, закричала я. — Это же Костя Шилов! Костя!

Конечно, Костя следовал за нами во время всей погони и, увидев, что с нашей машиной что-то творится, тут же обогнал ее и занял наше место. Захлебнувшийся бензином мотор кое-как пришел в норму, но теперь мы все-таки следовали за погоней, в темноте едва различая две мчащиеся на большой скорости машины.

То, что произошло дальше, показалось мне невероятным, происходящим словно в кошмарном сне. Улица в этом месте была узкая, по обеим сторонам ее стояли небольшие, старой постройки трехэтажные дома; неширокий тротуар и узенькая полоска высохшего и вытоптанного газона отделяли их от проезжей части. Мы видели, как Костина «Волга» вдруг заметно отстала от бензовоза, потом мотор ее бешено взревел, она стремительно дернулась вперед и ткнулась передком в широкое заднее колесо преследуемого грузовика. Удар был не слишком силен, но его хватило, чтобы бензовоз немного занесло вправо, он ударился о бетонный бордюр у дороги, неожиданно высокий в этом месте. От этого удара грузовик рикошетом отшвырнуло влево, снова занесло, и тут Костина «Волга» снова ткнулась носом в широченное заднее колесо бензовоза. Этого оказалось достаточно. Грузовик внезапно выскочил на пустынный тротуар, ткнулся передним колесом в стену дома, по счастью, не задев окно, ткнулся в нее изо всей силы, пыль и обломки старых кирпичей брызнули во все стороны. От удара бензовоз швырнуло на бок, опрокинуло, и он со страшным грохотом покатился кубарем, как огромная пустая бочка, разбрызгивая вокруг себя искры, осколки стекла и обломки металла.

Наш водитель бешено затормозил, машину занесло, швырнув в какой-то переулок, и тоже едва не опрокинуло.

— Ложись! — вдруг крикнул во все горло сидевший рядом со мной капитан Фильченков и стал наваливаться на меня сверху. — Пригнитесь, закройте голову руками! Сейчас полыхнет!

Я замерла, ожидая, что вот-вот грянет взрыв, подобный тому, что я уже пережила на крекинг-заводе. Но проходили одна за другой секунды, однако было тихо, только клокотал мотор опрокинувшегося на бок бензовоза. Поняв, что взрыв медлит, мы осмелели и решили выглянуть наружу. Вокруг все было спокойно, грузовик по-прежнему лежал на боку, его мотор продолжал работать, и обе его фары светились, отбрасывая два снопа призрачного в ночной тьме света. Около опрокинувшегося бензовоза мы разглядели фигуры двух мужчин — Кости Шилова и Валеры Гурьева. Они спокойно стояли возле лежащей на боку цистерны и что-то внимательно разглядывали. Тогда и я выскользнула из-под навалившегося на меня сверху капитана Фильченкова и направилась к месту аварии. Оперативники последовали за мной.

— Однако! — удивленно проговорил майор Белоглазов, увидев помятый бак бензовоза. — Мы-то думали, там полно бензина, а тут… хрен знает что тут!

Крышка цистерны во время невероятных кульбитов грузовика открылась, но вместо горючей жидкости из ее нутра показался край белого мешка. В одном месте этот мешок прорвался, и из него высыпалась на землю коричневая травяная труха.

Капитан наклонился, взял щепоть трухи, потер между пальцами, поднес к носу.

— Марихуана! — воскликнул он, скорчив злую гримасу. — Эх, ядрена мать! А мы думали, голову ломали, откуда это в нашей области травка в неимоверных количествах вдруг объявилась!

— Смотрите, смотрите! — Валера Гурьев показал на коричневую траву. — Вот она, начинка тех восьми железнодорожных цистерн, что разгружались вчера на крекинг-заводе!

Тем временем Костя Шилов и водитель нашего «уазика» вдвоем вытащили из помятой кабины бензовоза одного за другим двух мужчин солидной комплекции и богатырского роста. Рожи отнюдь не богатырские: круглые, пухлые, типично блатные, сейчас бледные, с закрытыми глазами. Они то и дело открывали глаза, глядели на нас тупо, лишь постепенно начиная понимать смысл происходящего.

— Вот! — воскликнул Павлик, решившийся наконец выбраться из «Волги» и подошедший к нам. — Вот этого я точно видел! — Павлик показал на одного из двух сидящих на земле с тупым видом амбалов. — Это он у меня пытался камеру отобрать, еще тогда, в столовой, во время банкета. И этого я тоже видел! — Старовойтов кивнул на второго амбала. — Он выходил из той двери в цеху, что ведет во дворик.

— И я тоже одного из них знаю, — сказала я. — Вот этот следил за мной сегодня утром, во время панихиды по Венглеру.