Самый лучший апокалипсис 2

Я, озадаченный, сунул телефон в карман. Докурив, выбросил окурок в ближайшую урну и поковылял дальше. Со странными болотными тварями оказалось непонятно и каким это образом за мной «выехали» оставалось загадкой.

«На ступах, что ли, вылетели?» – мысленно чесал я в затылке, представляя. – «Что за кикиморы вообще?»

Происходящее вызывало легкий диссонанс, ибо при слове «кикимора» мозг рисовал образы крючконосой старой бабки с метлой в одной руке и человеческим младенцем во второй, и маниакальный детский голосок, которым эти самые кикиморы разговаривали по рации с нашим воякой, в этот образ совершенно не вписывался.

Я свернул к арке перехода, сбавил скорость. Выглянув из-за угла, радостно оскалился. Лучезарный Игнатов был здесь. В данный момент чудо-медбрат занимался тем, что «лечил» пришедшую в негодность поврежденную технику военных. Десяток погнутых АКМ, пара кривых гранатометов, ящик стреляных гильз и ещё куча другого, вышедшего из строя вооружения чудотворными силами армейца обретала новую жизнь. Попадая в руки светоносного, предметы возвращали себе первоначальный вид и идеальную форму. Навыки Игнатова, оказывается, взаимодействовали в том числе и с неодушевленными предметами.

– Не долго тебе осталось, – вытирая кровь из собственного носа прошипел я в сторону довольного своими успехами медбрата.

Близкое присутствие последнего, казалось, выворачивало меня наизнанку, таким сильным был этот необъяснимый дискомфорт. Я вытащил фомку из рукава. Забыв обо всём на свете, вышел из темноты и неумолимой поступью направился к армейцу. То, что Игнатова охраняло двое вояк с автоматами меня даже не волновало. В башке засела одна единственная мысль – во чтобы то ни стало свернуть лекарю шею. Что произойдет дальше значения не имело. Разберусь как-нибудь.

– Игнатов, вот ты где! За мной, срочно! – как черт из табакерки из-за угла выскочил другой вояка, потянул светоносного в неизвестном направлении.

«Вот… мля!» – я отступил в темноту.

Матерясь сквозь зубы, поковылял вслед за убегающими солдатами. Миновав полуразрушенный соседний двор, раскуроченную игровую площадку и огромную толпу перепуганных местных жильцов (народ вывалил на улицу искать объяснение стрельбе, взрывам и грохоту), запыхавшийся армеец притащил Игнатова и его телохранителей к безлюдной автозаправке, подвел к одной из пустых бензоколонок.

– Старлей велел! Сказал «пусть с бензином попробует», – жадно хватая ртом воздух, сообщил посыльный. – Ну, пробуй!

Светоносный приложил руки к заправочной станции, замер, источая вокруг себя невыносимо яркий свет.

– Охренеть! – разом выдохнули все присутствующие.

Из заправочного шланга внезапно пахнуло бензином.

– Молодец, Игнатов!! – не в себя от радости заголосил армеец, развернулся, дал деру куда-то в темноту. – Я к старлею, доложить, а потом за канистрами! – прокричал посыльный и скрылся за углом соседней пятиэтажки.

– Ну ты крут, – уважительно покивали головой солдафоны-охранники, одобряюще хлопнули улыбающегося Игнатова по плечу. – Бензин наколдовал! Могёшь! Старлей будет без ума от счастья!

«Ваше счастье будет недолгим», – мысленно ухмыльнулся я, с монтировкой в руках и перекошенной рожей направляясь к воякам.

– Игнатов, вот ты где! – с каской набекрень на территорию автозаправки ворвался ещё один солдат. – К прапору, срочно! Его какая-то тварь ужалила, вот-вот кони двинет. За мной! Бегом-бегом!

«Да быть того не может!» – безумным взглядом вытаращился я в спину убегающим.

Злой как чёрт, заковылял по следу ретировавшихся армейцев. Миновав школьную спортивную площадку, полыхающее здание местной библиотеки и голосящих работников обвалившегося здания ЖЭКа (есть в этом какая-то справедливость), вышел к свету аварийных огней побитого уазика, увидел два десятка снующих по округе солдат. Притормозив у живой изгороди из обледенелого кустарника, вытащил из рукава верную монтировку, приготовился идти напролом.

– Ну? Делай что-нибудь! – вояки, заметив прибывшую к ним подмогу, тут же потянули лекаря к валяющемуся ничком прапору.

– Колдуй! Колдуй, кому говорят! – принялись тормошить растерявшегося медбрата со всех сторон. – Спасай батяню нашего! Спасай же, ну!!

– А что за тварь его ужалила?

– Да хрен бы его знал! Мы когда на крик прибежали прапор уже с дыркой в башке валялся, а остальные пропали.

– Понятно… Я закончил. Жить будет.

Заметив, как неподвижный до этой минуты прапор вяло зашевелился, окружающие Игнатова вояки радостно подхватили армейца на руки:

– Ну ты даёшь, салага! Ну ты даёшь!! – ликовала братия. – Вот это ты прям… молодец! Мужик! Как вернемся, заходи к нам в часть! Уж мы-то за своего батю тебя отблагодарим!

– Ща я его сам отблагодарю! – бубнел я себе под нос, приближаясь пьяными зигзагами к счастливым солдатам. В глазах окончательно потемнело, башку словно в невидимые тиски защемило. – Ща-ща-ща… Ща я его… Ща-ща…

– Игнатов!! – мимо меня пронеслась какая-то фигура в каске и с автоматом. – Обратно во двор, срочно! Там ещё каких-то баб поймали. Говорят, подпевалы той великанши сумасшедшей. Бегом за мной!