Самый лучший апокалипсис 2

Сам же телевизор в это время демонстрировал на своём экране лицо уже знакомой мне журналистки и транслировал её старый, всем надоевший репортаж о свалившейся на город беде, бездействии местных властей, беззащитности населения, страхе и панике. Следом шли кадры растерзанного воронами заклёванного Андрюхи, кадры каких-то бомжей и наркоманов, подозрительных полицейских и снова лицо неугомонной журналистки – та без остановки вещала о беспечности рода людского и прямым текстом молила высшую силу в наш город явиться и всех спасти. На этом старая запись обрывалась и начиналась новая, о ползущем в город мрачном конвое – прибытие рогатого представителя незеррилм к зданию гостиницы. Этот свой репортаж журналистка записала в непосредственной близости от молчаливой процессии и во всех подробностях умудрилась заснять те самые левитирующие повозки, огромных роботизированных гуманоидов и мелькающие в зашторенных окнах силуэты рогатых. Загадки, каким таким образом ей всё это дело разрешили снимать, не было абсолютно, ибо в этом же своем ролике хитрый репортер практически в лоб заявляла, что дескать вот она, та самая, вожделенная, свалившаяся всем нам на радость долгожданная подмога. Спасение, которого наш непутевый и беспомощный городишко так долго ждал.

– Вот ведь пропагандистка зиккуратовская, – чертыхнулся какой-то мужик, подошёл к телевизору, нажал пару кнопок в телефоне, – давайте лучше блогера посмотрим!

Изображение на экране сменилось. Телевизор начал транслировать лицо знакомого мне по событиям в девятиэтажке блогера и здание гостиницы. Именно там сейчас ходил-бродил перепуганный малый, снимал репортаж, без остановки комментировал. Здесь уже, в отличие от журналистки, риторика ведущего отличалась кардинально и строилась она преимущественно на недоверии к рогатым гостям, сомнении в необходимости таких высоких стен вокруг гостиницы и в подозрениях ко всему этому мероприятию в целом – блогер оказался тем ещё оппозиционером.

– Держи его, – один из конвоиров ослабил хватку на моих плечах, двинул к металлическим железным дверям доложить о прибытии.

Пока бугай стоял и давил кнопку дверного звонка, кое-кто из толпы скованного по рукам и ногам полуживого меня все-таки заметил. Пухлая девчонка-мозговик, с папкой документов в руках и светящимися глазами удивленно ойкнула, пнула в бок свою зазевавшуюся подругу, передала ей бумаги и заспешила в нашу сторону.

– Это же он, да? – робко поинтересовалась девушка у моего охранителя.

– Он, он, – хмыкнул детина, саданул мне кулаком по ребрам. – Попался, голубчик.

– А можно… потрогать? – задала девушка робкий вопрос.

– Кого? – не понял мордоворот. – Что потрогать?

– Её, – указала девчонка пальцем куда-то поверх моей головы.

Ни я, ни мой телохранитель не поняли, что именно эта девчонка имела в виду, а потому наступившую паузу расценили как молчаливое согласие. Девушка осторожно потянулась своими аккуратными ручками к моей макушке, чужие пальцы схватили над моей головой один лишь воздух, девчонка удивленно ойкнула. Слегка растерянная, интеллектуал попыталась было ещё раз что-то там невидимое нащупать, но быстро сдалась и прекратила попыток.

– Показалось, наверное… – смущенно прошептала девушка, окинула меня озадаченным взглядом и убежала обратно к своей подруге.

Тут уже вернулся напарник моего охранника, железная дверь тайного бункера пришла в движение, открылась, связанного по рукам и ногами обессиленного меня потащили внутрь. Толпа с бумагами мгновенно расступилась, обеспокоенно зашепталась, из-за железных дверей стали доноситься крики и ругань. Я и мои телохранители шагнули за порог. В нос тут же ударил запах сигарет, дерева и дешевого алкоголя, присутствующие в комнате высокие чины на секунду притихли, обернулись в нашу сторону, после чего один из них удивленно заявил:

– Ты глянь, ну точно по расписанию гаврика этого притащили, – пробасил начальник газовой службы нашего города. – Во Молчанова даёт! Охренеть, какие точные предсказания.

– Ага… – синхронно отозвалась толпа, почесала в затылке и вновь потеряла ко мне всякий интерес, вернулась к своим крикам, ругани и взаимным претензиям.

«Ничего-ничего», – думал я, валяясь тухлой амебой у порога. – «Недолго вашей полицейской осталось. Сейчас силы вернутся, и функцию предсказывать будущее Молчановой то я отключу!»

Мордовороты протащили меня к дальней стене помещения, посадили на специальный стул и пристегнули наручниками, сняли с меня рюкзак. Отобранные фомку и телефон положили на небольшой столик рядом. Мне от этого стула вновь поплохело, в суставах начало ломить, а в голове будто дырку проделали и пьют из меня душу, тянут жизненные силы через тонкую соломинку. Не в силах и двух слов связать, я уронили голову себе на грудь, пустил слюни пузырями и, балансируя на грани жизни и смерти, остался наблюдать за политическими баталиями высоких чинов. В укрепленном бункере Молчановой собралась вся мало-мальски важная верхушка нашего многострадального города.