Самый лучший демон. Трилогия (СИ)

И как она не старалась, в голосе девушке зависти звучало больше, чем положено гостеприимством.

– Ну а кто тебе мешает? – лениво удивилась лекарка. – Это же неврождённый дар. Да и глаза для ведовства не нужны. Могу научить, мне не жалко. Правда, я сама далеко не всё знаю, да и где второй кристалл достать, понятия не имею. Но, думаю, придумать что-нибудь можно.

– Я Свет чту, – тихо призналась блондинка.

Арха нервно дёрнула ухом и медленно села.

– Чего? Нет, скажи, что я ослышалась, ладно?

Ллил на это ничего не ответила.

– Нет, ты скажи, – настаивала ведунья. – Совсем сбрендила или как?

– Обычно деревенские отвечают: «А сама-то?», – улыбнулась блондинка.

– Ты сравнила! Мать просто ересь, а Свет, прости, исконный враг империи и веры.

– И в чем разница? – безмятежно отозвалась хозяйка. – В способе казни?

– Интересная точка зрения, – согласилась Арха и опять улеглась, сочтя, что чужие верования – это ещё не повод проявлять чрезмерную активность. – И вот это твоё: «Доброта мир спасёт!» – оттуда, из Света?

– Нет, моё личное убеждение. А ты так не считаешь?

– Не знаю, честно говоря, я как-то не задумывалась. Нет, приятно, конечно, когда все вокруг счастливы. Кстати, о счастье. Давай, я глаза твои посмотрю? Ничего обещать не могу, сама понимаешь, врождённые пороки – дело такое. Но посмотреть-то никто не мешает. Может, ещё один кусок счастья Мать подарит и тогда…

Но изложить свою концепцию доброты и всеобщего счастья ведунья не успела. Её прервал крик, больше смахивающий на предсмертный вопль – потому что он был не только громким и истошным, но ещё и задыхающимся.

– Госпожа! Госпожа Ллил!..

Обе девушки мгновенно вскочили на ноги. И, что самое странное, хозяйка оказалась у стены, отгораживающей усадьбу от поля, на пару секунд раньше Архи.

Пареньку, судя по одежде крестьянину, недостало сил даже калитку открыть – так и повис на ней, дыша, словно загнанная лошадь. Кажется, от деревни он бежал, что духу хватало.

– Что случилось? – блондинка, совсем не нежно, тряхнула парня за плечо, проводя ладонью по его лицу. – Мараш, что случилось?

А Арха и сама уже все поняла. Из сада-то дыма не видно было, деревья его загораживали. Зато сейчас клубы, тянущиеся щупальцами к небу и словно растворяющиеся в нём, неспособные справиться с бесконечной голубизной, не заметила только Ллил. Впрочем, запах-то она учуяла ещё раньше.

– Светлые? – отрывисто спросил невесть когда подоспевший Дан.

Арха обернулась. Подошёл не только рогатый – все тут были. Даже слуги у деревьев маячили. Кричал парень действительно громко.

Мальчишка, испуганно глянув на лорда – видимо, не ожидал он тут увидеть никого чужого – только головой помотал. И утёр нос грязной ладонью.

– Не, господин, малдёры.  Тобишь, Тьма их знает, какие оне. Может, светлые, может, наши. А, скорее, и те и другие – вперемежку.

– Малдёры? – озадачился хаш-эд.

– Мародёры, – перевела Ллил, озабоченно хмурясь. – Они уже в деревне?

– Не, госпожа, – парень хлюпнул потёкшим от слишком рьяного бега носом и снова вытерся кулаком. – Оне мельницу подожгли. А ещё до того сам мельник вместе с семейством к старосте прибежали. Оне их издали рассмотрели. Вот и побёгли. А сейчас все остальные сюды подтянутся. Чтоб, значит, прятаться.

– Сюда? – приподнял бровь Дан и сложил руки на груди. – Зачем?

– Так, ить, прятаться… – изумился лордской недогадливости парнишка.

– Где? – поинтересовался Шай.

В его голосе скепсиса было ещё больше, чем у Дана.

– В башне, – быстро пояснила Ллил. – Мы запираемся в башне. Там двери крепкие, мародёры их обычно не трогают. Они стараются добычу попроще взять. Хорошо, поля сырые – пшеницу не подожгут.

– Я смотрю, вы к таким ситуациям привыкли, – заметил Дан.

– Нечасто, но случается. Все же, на приграничье живём, – рассеянно бросила хозяйка, явно думая о чем-то своём.

– А мародёры тоже существа по природе своей добрые? – хмуро поинтересовался Ирраш, стоявший в стороне от всех.

– Несомненно, – вскинула голову Ллил, повернувшись в сторону шавера. – Не их вина, что война идёт. И многие не по доброй воле в солдаты попадают.

– Зато по доброй воле становятся дезертирами. Предпочитая жечь мельницы, разворовывать всё, что плохо лежит, и насиловать баб, – хмыкнул Ирраш.

– Мне ли вам объяснять, что таковы законы войны? Этим занимаются все – и регулярные войска, и бандиты.

– Ну да, исключительно по доброте своей.

– Простите, мы обязательно продолжим наш спор, но не сейчас. Нужно многое успеть.

И блондинка, сноровисто подхватив подол, поспешила к слугам, на ходу отдавая распоряжения: загнать животных в башню, вынести из кухни продукты, сколько успеют, спрятать садовый инструмент. Успеть, судя по всему, им предстояло действительно многое.

– И чего ты к ней прицепился? – не слишком дружелюбно поинтересовался Арха.

Ирраш в ответ только плечами пожал. То ли действительно не знал, чего это ему в дурную голову взбрело. То ли обозначил, что отвечать нужным он не считает.

– Ладно, мы то чего делать будем? – спросил Шай. – В принципе, можно и слинять. Но как-то это…