Самый лучший день

Почему они вместе, когда мои дорогие часы подтверждают, что уже полночь? Как я позволил своей семье настолько выйти из-под контроля, выйти из-под моего контроля, что моя жена находится с другим мужчиной в моей гостиной, а моих мальчиков нельзя беспокоить? Как это случилось? И, на самом деле, теперь, когда это произошло, разве я, ответственный родитель, не должен быть тем, кто вернется домой, чтобы забрать детей?

Если она бросит меня, она бросит их. Никому не нравится мать, которая пренебрегает своими детьми, особенно мне.

— Миа, мне так жаль. Давай оставим бумаги. Ты можешь остаться у меня дома, — предлагает Бак, его голос совершенно ясно слышно с того места, где я стою на лестничной площадке.

Отлично сыграно, Бак. Хотя любой мужчина, который захотел бы мою жену в ее серой полноте и рыдающей печали, — слабое, жалкое подобие мужика.

Миа говорит:

— Я так много хочу ему высказать. Какой нормальный мужчина скажет своей невесте, что у него роман с клиенткой за несколько дней до свадьбы, но уверит, что все еще любит ее, что это просто интрижка? Он действительно убедил меня в то время, что она навязалась ему. Кто так делает? И почему я все-таки вышла за него замуж? Я никогда не должна была верить ничему, что он мне говорил.

Я их не вижу, но представляю, как она колотит его кулаками в грудь, как это делают актеры в «Днях нашей жизни».

— То, как ты относишься к своему супругу, — это и есть ты. Он плохой человек. Ты заслуживаешь заботы, поддержки и любви. Не контроля, обмана и подавления. Ты же знаешь это, — говорит Бак.

Ну, на самом деле, она именно в этом нуждается, Бак. Есть причина, по которой я выбрал ее. И Лоис. И Гретхен. Я знаю таких, как они. Это так, как если бы я родился с экстрасенсорным восприятием людей, которыми могу управлять. В частности, женщин, которых я могу контролировать. Я чувствую их запах, чую их. Я знаю это с той минуты, как мы сталкиваемся друг с другом, с теми, кого я могу заполучить. Точно так же, как меня можно отнести к определенному типу, таковы и они, только они этого не знают. Кстати, я никому об этом не рассказываю, поэтому, пожалуйста, ничего не говорите и не делитесь моими секретами.

Бак ошибается и в другом. Не то, как вы относитесь к своему супругу, показывает людям, кто вы есть. Все дело в том, как ты относишься к себе, насколько ты заботишься о себе. Миа стала безвольной со мной. Это ее вина, а не моя.

— Пол. Пожалуйста. Я знаю, что ты слушаешь с верхней площадки лестницы. Между нами все кончено. Мне нужно отдать тебе эти бумаги, тебе нужно их подписать, а затем я хочу, чтобы ты ушел. В противном случае я вызову полицию, — грозит Миа.

По очевидным причинам я не хочу, чтобы здесь появились копы. Хотя никогда не знакомился с ними, и меня не волнуют полицейские управления провинциальных городков, заполненные провинциалами, я бы просто предпочел не встречаться с ними сегодня вечером. Знаете, когда вы начинаете попадать в поле зрения полицейского управления, даже если это крошечная полиция Лейксайда, это может стать проблемой. Голос Мии твердый, угрожающий. Сегодня вечером, в этот момент, я не думаю, что она блефует.

У меня нет выбора. Я начинаю спускаться по лестнице. Эта неудобная ситуация. Вдвойне неприятная из-за того, что ее создал симпатичный мальчик в углу. Красивые мальчики всегда преследовали меня. Я был таким же красивым, заметьте, просто не был оснащен необходимыми вещами. Они, казалось, знали, что у меня нет подходящих штанов, чтобы ходить в танцевальный клуб в шестом классе, или денег на лучшее оборудование для футбола в седьмом. Моя мама отличалась от других мам-добровольцев, была менее собранной, всегда нервной, второсортной. Моя семья всегда находилась на ступень ниже остальных семей в моей группе друзей. Я был бедным мальчиком. Несмотря на то, что мои родители хвастались тем, что переехали в Грандвилл, купив свой первый дом в том, что они считали лучшим пригородом в городе, когда он еще им не был, я остро осознавал, что мы жили в самом дешевом доме из всех по соседству. Я знал, что мы едва сводим концы с концами. С каждым ударом я повторял себе: я никогда больше не буду бедным мальчиком. Никогда.

Я чувствую, как мои руки сжимаются по бокам. Я работаю над тем, чтобы открыть их к тому времени, когда достигну нижней ступеньки лестницы. Растягиваю улыбку, сверкая своими идеально белыми винирами.

Глава 23

00-15.

Бак смотрит на меня с позиции силы, прихорашиваясь, как петух, выигравший петушиный бой. Он дурак. Разве он не знает, что все животные умирают в этих играх? Он снова занял свое место, стоя между мной и моей женой. Я не могу поверить, что они оба одеты в свои дурацкие одинаковые толстовки с надписью: «Лейксайд». Они это тоже спланировали?

— Пол, сядь, — он указывает на место на диване. Я бросаю ему вызов, маленькая победа, и сажусь в ближайшее синее кресло. Я устал. И скучно с ними. Я зеваю.

— Мы тебе не надоели, Пол? — спрашивает Бак.

— Самоуверенный засранец, да, это про тебя, — говорю я.