Самый лучший фамилиар

Вынув кинжал, Эдвин попытался срубить небольшое деревце, росшее из груды камней около стены. Мягкое лезвие не то что не смогло перерубить ствол толщиной чуть больше хвоста, а только затупилось.

И тут Эдвин резко провел по обуху кинжала пальцем, и металл громко, но мелодично зазвучал. Лезвие моментально вернуло былую остроту, и Эдвин одним движением как перерубил деревце, так и оставил глубокую зарубку в стене. Та моментально зазмеилась трещинками.

Как пояснил Эдвин, это была лишь часть силы резонансных колебаний. На моих глазах он срубил остаток деревца, отойдя от него на пять шагов — лишь силой давления звуковых волн. Положив кинжал на сгиб локтя, он словно прицелился в стену. Пять коротких, едва различимых взвизгов — и в стене образовалось пять новых трещинок.

А потом Эдвин показал мне нечто, что выходило за грань доступного пониманию. Он с улыбкой вытянул в мою сторону резонатор, и тот неожиданно пошел волнами. Прочный металл извивался, как змея, причем далеко не только в плоскости.

— В нашем мире, Джаспер, звук имеет форму волны, — он изобразил на земле симметричную волнистую линию. — А вот в Шуме такое положение дел не обязательно. — вторая линия была волнистой, потом она моментально становилась плоской, потом снова волнистой…

Я не совсем понял этот момент про волны, но картинки слишком сильно различались между собой. Только в этот момент я осознал, что все волшебники используют физические законы другого мира. Аж голова закружилась.

Когда я посмотрел на него, Эдвин с ухмылкой изогнул взвизгнувший кинжал буквой «Г». Потом закрутил его вокруг собственной оси, делая что-то вроде штопора. Наигравшись, он показал мне практическое применение этого. Он подошел к дереву потолще и сделал выпад, нарочито показывая мне, что тыкает мимо ствола толщиной с бедро. В момент удара кинжал словно смазался, и, хоть Эдвин завершил удар в двух кулаках от дерева, на коре красовалось три выщерблины.

Спрятав резонатор в ножны, Эдвин рассказал мне, что благодаря звукам и, главное, отзвукам, может ограниченно смотреть сквозь тонкие стены и видеть очертания предметов в полной темноте. Что своими касаниями он, в зависимости от выбранных колебаний, может творить с материалами всякое.

«Гармония» — сказал он, и прирастил к камню отломившийся кусочек. «Резонанс» — сказал он, завязав ветку толщиной с палец в узел. «Какофония» — мрачно заявил он, когда взял в руки отрубленный ранее кусок ствола, и тот с страшным ревом разлетелся облаком щепок прямо в его руках.

Ну а потом он отряхнул руки и сказал:

— Я предпочитаю не пользоваться какофонией. Слишком грозная и неуправляемая сила. Я предпочитаю ближний бой с применением в основном резонанса. И тут даже не обязателен мой резонатор.

И тут он выбросил перед собой кулак, и его рука сама по себе изогнулась вбок в середине предплечья. Выглядело это настолько неестественно, что я незамедлительно охренел.

— Это называется АРБ — армейский резонансный бой, — пояснил волшебник, делая снова выпрямившейся рукой три оборота вокруг оси. — Сонитистов круга Обороны этому учат всех без исключения. Как ты уже понял, мне необязательно наносить точные удары. Но тут совершенно меняются точки приложения силы. Да и кости нужно иметь тренированные. Очень тренированные.

Чтобы еще раз доказать мне преимущества АРБ, Эдвин почесал локоть правой руки. Правой рукой.

— У меня есть одна знакомая, фанатка фрельядара, — подала голос с интересом следящая за демонстрацией навыков Лира. — Она никогда не отказывает себе в удовольствии поспарринговаться с какой-то новой школой боевых искусств. Не помню среди ее соперников пользователей АРБ.

— Ты говоришь о мисс Гиз? — уточнил Эдвин.

— Как догадался?

— Вы уж извините меня за откровенность, но мисс Гиз худая, стройная и очень гибкая. В движениях ее рук я уже замечал какие-то нотки, характерные для жителей восточных гор. Все это навело меня на мысль о том, что мисс Гиз использует или фрельядар, или хаумм.

— Хаумм слишком, по ее мнению, перегружен особыми техниками.

— Это точно подмечено, — рассмеялся Эдвин. — Для каждого «Удара парящей золотой цапли» нужно пару лет растяжки и изнурительных тренировок. А этих ударов там… Фрельядар более прямой и грозный. Она использует кастеты или дольяг?

— И то, и то.

— Тогда действительно, может, стоить ей предложить несколько тренировочных боев, — задумался волшебник. — Ну да ладно. Джаспер, покажешь, что можешь.

Я пожал плечами, привычно вызывая смешок у Лиры.

— По понятным причинам, из меня вообще не лучший боец ближнего боя. Но могу сделать так, — я припомнил гара «арса» и, подпрыгнув, срубил у маленького деревца ветку толщиной с палец. — А вот сейчас пройдусь по спектру доступных мне способностей.

Я выпустил сразу несколько струй огня, длинную спицу плазмы, дохнул мощным потоком жара, испепелив траву на добрых три десятка шагов, уже привычно обстрелял любимыми искрами донжон, сыграл прямо в воздухе простенькую мелодию и, в завершение, окончанием мелодии расколол небольшой булыжник.