Самый лучший коммунист (СИ)

— Так богатеет страна, — с улыбкой парировал я. — Как обычно — с перегибами на местах. Это же, простите, азы государственного строительства: проводя чистку и перезапуск политических элит, нужно ослаблять гайки в других сферах, чтобы репрессивный аппарат государства не перегревался. Спасибо, Николай Александрович. Бумаги пришлю попозже.

— До свидания, — пожал он мне руку.

Смотрел я в своей реальности кино, «Смерть Сталина». Понятно, что враки, но насколько враки? Никита Сергеевич, земля ему пухом, подробности аппаратной борьбы унес с собой в могилу. Что-то, конечно, рассказывал, но невнятно и скорее всего вранье. Этот тоже про Кобу рассказывать не хочет, а с деда Паши тоже толку немного: вот, мол, Сталин за столом сидел, а молодой Судоплатов ему докладывал. В архивах рылся, но кто такое в архивы записывать будет? Остается то же, что и раньше — выбрать конспирологию по вкусу и пытаться в нее верить.

* * *

Пленка жгла карман — очень интересно, как жил директор порта — но товарищ Гречко выделил аж десять минут, и они стоили ему многого — страшно представить, сколько работы у Министра обороны в стране, по праву называющей свою армию лучшей в мире.

Одетый в зеленую рубаху с расстегнутой верхней пуговицей и брюки Андрей Антонович сидел за столом, карандашиком делая пометки на заполненных машинописью листах. В спину ему дул установленный на подоконнике открытого окна вентилятор.

— Давайте я вам кондиционер подарю? — предложил я с порога. — Здравствуйте, Андрей Антонович.

— Кондиционеры у нас есть, — отложив карандашик, он поднял на меня приветливый взгляд. — У нас привычки не хватает — сквозняк создает, потом весь нос в соплях. Министрам у нас больничных не положено.

— Слышал тут, — доверительно поведал я, подходя к столу и пожимая руку. — Русский кубик решили адаптировать для армии.

— Ну-ка… — подвинулся поближе Гречко.

— Для прапорщиков и младших офицеров — однотонный.

Министр гоготнул.

— А для старших офицеров — монолитный.

Поржали. А чего нам — соседи по «Потемкину» же, десять минут пешком. В гости, впрочем, ходим редко — график не совпадает.

— Пытаемся старообрядцев отправлять в стройбат, — взял Министр быка за рога. — Но они же и туда идти не хотят! Потакать нельзя — в армии у нас служат все, в кольце врагов живем.

— Рискну напомнить про ядерный щит, — потупился я.

— И что, в армии не служить теперь? Армия, в первую очередь, это школа жизни. Она воспитывает дисциплину и способность переступать через себя. Грубо говоря — внедряет понимание, что «надо» — значит «надо»!

— Я с вами согласен, Андрей Антонович, — кивнул я. — Но дело-то не в старообрядцах. У нас рабочих рук в стране везде не хватает. Особенно — на нижних уровнях квалификации, где, например, нужно репейник на газонах косить. Времена, слава богу, мирные сейчас — целое поколение под мирным небом выросло. Многие товарищи выросли мягкими — до степени, когда перековка через армию только сломает человека. Вот честно, Андрей Антонович — как часто зачмыренный дух получает оружие и вместо караула идет стрелять в дембелей?

Министр отвел глаза:

— Не так уж часто.

— Предлагаю ввести институт так называемой «альтернативной службы», — предложил я. — Стране — рабочие руки, пацифистски настроенным товарищам — душевный покой и социальная польза, армии — повышенный гуманизм.

Гречко горько вздохнул — ему мерещились миллионы хитрожопых советских парней, смело выбирающих «альтернативную службу».

— Ну не будет войны с армиями по десятку миллионов с каждой стороны! — развел я руками. — Я понимаю, что молодежи до сих пор мало, но процесс идет. Демография улучшается через комплекс мер по поддержке рождаемости. Скоро порожденная войной демографическая яма перестанет сказываться, а «Альтернативная служба» — это даже звучит не очень! Как будто неполноценный. Общественное мнение никто не отменял — в армии у нас, как вы заметили, служат все, а значит к «альтернативщикам» отношение будет соответствующее. Можно на полгода ее длительность увеличить относительно нормальной службы. Логика будет простая: лучше два года веселья в ВДВ, чем два с половиной года работы санитаром.

— Ну и что с тобой делать? — риторически спросил он и вдавил кнопку селектора. — Витя, Иванова позови, — отпустив, пояснил. — Адъютант мой, самый толковый. Ему расскажи, как ты «альтернативную службу» видишь, а мы потом исправим как надо и с весеннего призыва — в этот уже не успеем — начнем применять. Старообрядцев, как корень проблемы, в этот призыв постараемся не включать — уйдут в следующий.

— Спасибо, Андрей Антонович, — поблагодарил я.

Кого-то точно в войска попробуют определить, с дальнейшей отсидкой за уклонение от службы, но ни я, ни министр вручную отследить судьбу каждого призывника не можем, так что придется надеяться на здравомыслие и аккуратность работников военкоматов на местах.