Самый лучший комсомолец. Том 4

Усевшись на отцовский стул, я велел:

– Садись.

Он послушно опустился на свою кровать, и я начал допрос.

Картина ясна: классический пример семьи, где всем на всех плевать – папа целиком в часах и под каблуком, с сыном общается только на уровне «а, пятерку получил? Ну молодец, не мешай». Мама и того «краше» – надо было внучка важному папеньке «подарить», вот и подарила. Энтузиазма – ноль, как только Витя достиг возраста относительной самостоятельности, вообще на него внимание перестала обращать. Друзей в посольстве толком нет – остальные здешние дети либо на пару-тройку лет младше, либо наоборот, а в Витином возрасте это критическая разница. То ли дело я – мне со всеми нормально, разновозрастные друзья и подружки тому пример. Как итог – острая форма «сережезависимости», и с этим придется что-то делать: я же вижу, что Наде он нравится.

– Родителей теперь из МИДа попрут? – вытерев слезы, спросил он по окончании монолога.

– Мы же договорились, что заберу свое и уйду, – напомнил я. – Твоя мама в Москву собирается переводиться.

– Не знал, – шмыгнул он носом.

– Я в деревне живу, могу попросить тебя в тамошнюю школу зачислить, – предложил я. – Комнату в общаге дам, будешь жить почти самостоятельно, а к родителям на выходных ездить – твоя мама в деревню ехать не согласится, сам понимаешь.

– Я согласен!

Чуть из штанов от радости не выпрыгнул, бедолага.

– Надя тебе как?

– Надя хорошая, про тебя много рассказывает, – улыбнулся он.

Ясно – нафиг ему Надя не нужна. Да плевать, тоже так-то точка преткновения. Ну и мелкие еще, может ничего из этого и не выйдет.

– Ну все тогда, – я поднялся на ноги и протянул руку. – Пока.

– Пока! – он радостно потряс конечность. – А концерт сегодня будет?

– А как же, – подтвердил я и покинул комнату в смешанных чувствах.

И нафиг оно мне надо было?

* * *

Перед визитом императора Хирохито все посольство стояло на ушах. Это уже не субботник, а самый настоящий «дембельский аккорд» – настолько в отведенных для посещения монаршей персоной и прилегающих территориях было шумно и «мыльно». Я, будучи как все, немножко помог подмести ведущую в посольство аллею, и, сочтя на этом свой долг перед Родиной исполненным, свалил внутрь – ко всеобщему облегчению, мало ли чего наследному (через одного) принцу в голову взбредет, стоит тут над душой – где с наслаждением снял с потной рожи респиратор.

– Еще три вилки! – раздался зычный рык ответственного за мероприятие.

– Я бы не отказался, – не удержался я от подколки в адрес Виталины.

Девушка ответила привычным не наносящим урона щелбаном и обидно напомнила:

– А кто вчера перед сном бурчал, что «больше не может»?

– О таком мужчинам говорить нельзя! – укоризненно ткнул я в нее пальцем.

– Извините, – протиснулся мимо нас посольский функционер.

Стало совестно, и мы свалили с прохода.

– Пошли до кухни, – предложил я.

Верная служебному долгу (и, хочется верить – зову сердца) девушка сначала пошла за мной, а потом спросила:

– Зачем?

– Просто суету оценить, – честно ответил я. – Все равно делать нечего.

Программа визита почти завершена – отгремела выставка Надиных работ (на сто семьдесят тысяч долларов расторговались), улетел груженый нашими покупками самолет (не целиком забили, конечно, просто регулярный рейс), а мы как следует набрались впечатлений за время экскурсий. Отдельно мне пришлось несколько часов работать почетным гостем на более конкретных совещаниях на тему «захода» в наши экономические зоны. Сахалинские и Курильские недра будут окучивать Сумитомо и Мицуи (какие там у кого доли я не вникал), последние так же наложили лапу на фармацевтику. Повидался и с четырьмя братьями Касио, приятные стариканы, но я не обольщаюсь – появись их корпорация в начале века, они бы с не меньшим удовольствием проявляли нациствующий японский империализм. Из неожиданного – контракт с Нинтендо на производство игральных карт с персонажами «Наруто». Представители этой без дураков хорошей конторы пробивали почву и на тему других игрушек – они сейчас активно развиваются, а потому до новинок жадны. Ничего конкретного не обещал, буду думать, надо ли оно мне – французы за пластиковые игрушки дают больше, а на видеоигры у меня на паях с «Сони» без пяти минут монополия, и так будет еще много-много лет.

На кухню нас ожидаемо не пустили – у входа, помимо пары «дядей», с которыми я всегда могу договориться, нашлась пара хмурых япошек из службы охраны Императорской семьи – это у них тут отдельная спецслужба. Внутри, надо полагать, тоже надзиратели есть – вдруг безумные совки пожилого Хирохито траванут?

Уныло вздохнув, отправились в комнату – больше заняться все равно нечем.

– Нервничаешь?

– Нервничаю, – признался я. – Но это фигня – просто все идет слишком хорошо.

– Так ведь тоже бывает, – пожала плечами Вилка.

– Когда вернемся домой, перед следующей «загранкой» можно будет утешаться благополучным прецедентом, – мечтательно протянул я. – Два дня потерпеть эту Азию гребаную – и домой, к родным просторам и привычно-жаркому лету! – словив неприятную мысль, поморщился. – Еще и принц этот ублюдочный припрется.