Самый лучший комсомолец. Том шестой [СИ]

Ну и хватит. Мы с дедом вернулись в дом, и тут со второго этажа спустился начальник дедовой охраны — дядя Саша:

— Негры взяли Капитолий и Белый дом штурмом и повесили Никсона прямо на люстре Овального кабинета.

— А говорили — белые негров линчуют! — гоготнул я.

— Имей уважение к павшим врагам, — покачал на меня пальцем Андропов.

Глава 27

— Здравствуйте, товарищи! — сидя под привычно жарящими софитами во Владивостокской телестудии, поздоровался я с ведущими запись камерами. — Много всего случилось, а эфирное «Время» у «Времени» не резиновое, поэтому постараюсь покороче. Первое — считая президента Никсона трусом, подонком и жадным до власти детоубийцей, я никогда не желал ему смерти. Особенно — настолько позорной. Что ж, американский народ, устав терпеть прелести американского фашизма и не питая пустых надежд на так называемые «демократические механизмы» в виде импичмента и суда за военные преступления принял вот такое решение. Мы с вами, товарищи, в Америке не живем, поэтому ни осуждать, ни оправдывать их не можем, но политически подкованный зритель знает, что массовые всплески народного гнева всегда становятся кульминацией долгое время копившихся и нерешаемых системных проблем. Лично я отношусь к произошедшему как к еще одному проявлению стагнации и гниения капитализма. Выражаю свои соболезнования родным и близким погибших и желаю скорейшего выздоровления всем пострадавшим. Особенно — моему хорошему другу Джиму Брауну, более известному под псевдонимом «Фанки Фанк».

Выжил мой черный друг, крепок оказался — восемь пуль «впитал», пережил четыре операции и теперь идет на поправку. Кто как, а я этому очень рад! Повезло не только ему — всего выжило восемь человек, и они — точно никак не связаны с ними, а значит и претензий никаких!

— Второе, о чем я хотел с вами поговорить — это, конечно же, очередное вопиющее нарушение империалистическими элитами международного права. Наш уважаемый Андрей Павлович Кириленко просил передать вам послание.

Пауза — на монтаже сюда вклеят отснятый в больничной палате короткий видос, на котором Кириленко обещает вернуться на Родину как только первая фаза лечения подойдет к концу — он пока нетранспортабельный.

— Президент Альенде, неутомимый борец за право Чилийского народа на светлое будущее и сторонник социалистической модели развития человечества пострадал больше — врачи говорят, что травма позвоночника привела к пожизненному параличу нижних конечностей. Но решимости товарища президента это не умалило ни на грамм — едва вернувшись в сознание, он сразу принялся за работу. Наш Генеральный секретарь пробудет в Чили еще три дня, после чего обещал прийти на «Международную панораму», поговорить о накопившихся новостях. Пожелаем президенту Альенде успехов в его сложной и, как показали недавние события, очень опасной борьбе.

Пауза — сюда вклеим фрагменты стартовавших на следующий день после покушения митингов в поддержку Альенде.

— По уже сложившейся традиции я бы хотел показать вам кадры покушения, — продолжил я. — Прокомментировать их мне поможет мой дорогой друг, сын товарища Ким Ир Сена, товарищ Ким Чен Ир.

Юра вошел в кадр, я поднялся на ноги, пожал ему руку, и мы уселись за стол так, чтобы между нами было пространство для проектора.

— Спасибо, что согласился составить мне компанию, — поблагодарил я.

— Спасибо, что ваши граждане дали мне такую возможность, — поблагодарил Юра в ответ и предложил. — Наши имена могут вызывать сложности у носителей других языков, поэтому Советские граждане могут называть меня «товарищ Юрий».

— Уверен, все это запомнят. Здорово, что ты так хорошо знаешь наш язык — нам не придется искать переводчика, — похвалил я его.

— Великий Вождь Ким Ир Сен неоднократно отзывался о важности изучения языка нашего большого северного соседа, — ответил он. — И я, как сын, не могу отнестись к словам отца легкомысленно.

— Что ж, перейдем к делу, — я махнул рукой за кадр, и ассистент включил проектор. — В этот раз, товарищи, только издалека — на самой яхте операторов не было.

— Им повезло — иначе они бы пали жертвами коварных империалистов, как это случилось с добрыми чилийскими рабочими с яхты и героями из наших и президента Альенде охранных служб, — немного забежал вперед Ким.

— И американскими военными с расположенной на острове Пасхи военной базы, — добавил я.

— Так, — согласился Юра и устроился на стуле поудобнее. — По-моему уже почти, — прокомментировал безмятежно покачивающуюся на волнах яхту далеко от берега.

— Почти, — согласился я.

— Вот! — оживился Ким. — В этот момент наша охрана увидела характерное для идущей к цели торпеды искажение на поверхности воды и приняла решение об эвакуации.

— Пауза! — скомандовал я и вооружился указкой. — Вот эти точки — мы с товарищем Юрием. Рядом — его жена Джехва и моя секретарь-машинистка, Виталина Петровна Чугункина. Эти четыре точки, — указал. — Являются сотрудниками «Девятки» и ее Корейского аналога. «Управление охраны», верно? — спросил я Кима.

— Верно, — подтвердил он.