Самый лучший пионер. Том второй

— Если это за все пропущенные дни рождения и Новые годы — маловато будет, — не оценил я.

Хрюкнув, деда Юра протянул дензнак мне:

— Запомни расположение царапин.

Я запомнил — и «орел», и «решку». Царапины были мелкие, и их было великое множество — специально для меня дед заморочился, получается — такую фигню даже со спецподготовкой не запомнишь! Андропов вернул монету в карман и пояснил:

— Сашу ты в лицо знаешь, но, если вдруг придет кто-то незнакомый, по этой монете ты поймешь, что он — от меня. Обсуждать с моими посыльными можно почти все, кроме того, что ты — мой внук. Об этом говорить никому не надо.

— Шпионские страсти начались, — хмыкнул я. — Понял, принял!

— Давай, помогу тебе собраться, — поднялся он со стула.

Собрались — я особо и не «разбирался», поэтому управились быстро и пошли в столовую — покормить меня на дорожку. Попрощавшись со мной крепким рукопожатием, дед весело подмигнул и даже помахал тронувшемуся «Москвичу» вслед.

Помахав деду в ответ, уселся нормально, а не коленями лицом к заднему стеклу, и попросил:

— Давайте по пути к фарцовщикам заедем, дядь Саш, подарки купить надо.

И немного проветрить голову перед встречей с мамой.

— Адрес знаешь? — спросил он.

На автомате, надо полагать.

В ответ я саркастично фыркнул, и куратор смиренно кивнул — всё он знает.

С Андроповым получилось даже лучше, чем я предполагал. Вместо психологической обработки и «раскалывания» странного мальчика глава КГБ начал меня зеркалить — профдеформация, мать ее — и тупо надорвался, не рассчитав нагрузки. В какой-то момент он — не удивлюсь, если впервые за десятки лет! — расслабился, забыл о психически ненормальной жене (после событий в Венгрии, где коммунистов вешали на фонарях, у нее панические атаки и потребность в веселых таблетках), сынуле-алкаше и специфической атмосфере на работе. Да мой дед — один сплошной рычаг давления! Потому Брежнев его и держит — такой не дернется, интриги плести не станет — уж больно тонка веточка, на которой сидит. И Андропову такой релакс понравился — тупо терапия! Сейчас окунется в серые будни, заскучает и снова себе такого хорошего внука выпишет на пару дней — излить душу, поржать, вот эти вот простые человеческие радости, с которыми у него полный швах. А про жену он ни слова не сказал, а я и не спрашивал. Но рано или поздно эта тема всплывет — если я так хорошо помогаю самому Андропову, может и его жене «сережатерапия» пойдет на пользу?

— Что у нас по международной обстановке? — спросил я дядю Сашу.

Дед же обещал, что до меня «доведут».

— Самое важное — китайские провокации на Дальнем Востоке и готовящийся приезд президента Никсона. Тебе что интереснее?

— Сначала второе — предлагаю акт социального примирения с «волосатиками», стилягами и прочими безобидными, но социально неодобряемыми элементами. У вас там стопроцентно агентура есть, вот, подготовьте в честь приезда мистера президента антивоенный митинг. Обоснование — дать почувствовать гонимой молодежи, что страна о них помнит, знает и в них нуждается. Это же по большей части дети, наши, советские, хоть и занимаются полной фигней. И нет, грусть Никсона по поводу неприветливой встречи нас волновать не должна совершенно — выводи войска из Вьетнама, тогда и встретим как положено. Сейчас акция вот эта, потом еще парочка по такому же образцу — и вуаля, «волосатики» и прочие войдут во вкус и встанут на путь исправления. Сразу — если какая-то падла решит ребят подставить, и, когда они соберутся на митинг, повязать и влепить статью — я от любого дальнейшего взаимодействия с КГБ самоустраняюсь.

— А ты не мал такие условия ставить? — нахмурился КГБшник.

— А мне можно, я такой на всю планету один, — развел я руками. — И дело тут не в родстве, а вот в этом! — постучал себя по лбу. — Что там с провокациями?

— Безоружные группы китайской молодежи нарушают границу, по льду переходя Амур. Наши пограничники их выталкивают и не поддаются на провокации.

— Мао что, совсем конченный?

— Мы в его глазах — предатели идеи мировой Революции и империалистический хищник, — пояснил дядя Саша.

— Что делать планируете?

— Юрий Владимирович предлагает объявить масштабные учения по Дальневосточному военному округу, китайцы демонстрации силы понимают и уважают.

— Это хороший вариант, — одобрил я.

— С ним согласны не все, — покачал головой куратор. — Не хотят накалять обстановку, чтобы не спугнуть Никсона.

— Типа его подручные тут не при чем! — фыркнул я. — Но больше мне добавить нечего — дед уже все придумал, а на старших товарищей я никак повлиять все равно не могу. Но можно подогнать туда пожарные машины и поливать из них китайцев крепко перченой водой. Да, на улице холодно, но любовь к Мао и преданность идеям мировой революции их согреет.

— Больше тебе знать пока ничего не нужно, — покивав, закончил небогатый брифинг дядя Саша.

— Не ощущаю полезности для Родины, — прислушавшись к ощущениям, поделился ими с куратором.

— Не в сказке живем, — нейтрально ответил КГБшник.

— А очень хочется, — вздохнул я.