Самый Лучший Ветер

- У меня прадед, царство ему небесное, так же ворчал, - не согласился я. - Но он хоть зиму лютую вживе застал, тогда, говорил, все суровые были. Иначе не выжить. Но то тогда, а сейчас-то зачем? Пусть люди радуются.

- На всякий случай, - отрезал Николай. - Вдруг опять как запуржит на десятилетку хотя бы, что делать будем?

- Смысла не вижу, - пожал плечами я. - На десять лет ты не запасешься, как ни старайся. Если эльфы, с их зимними садами, опять нам на помощь не придут, кирдык будет однозначно.

- Ну не знаю, - ответил Николай, нежась на солнышке. - Всегда запас был, и не у меня одного. Угля сто пятьдесят тонн в сухих глиняных ямах на огороде еще от деда жены припасено. Крупы, консервы магические, долгого хранения, лекарства там разные, соль, спички, керосин, полный набор. Теплица подземная.

- Удивил, - хмыкнул я. - У всех так. Ты бы схроны у моего деда с бабкой, на всю нашу семью рассчитанные, посмотрел. Полк прокормить можно.

- Вот, - обличающе ткнул в меня пальцем Николай. - У них есть, а у тебя? Нету ведь у тебя ничего. Надеешься в тяжелый год к ним под крыло юркнуть, наверное, оттого и веселишься. Извини, но ты прямо как дикарь из тех, что, говорят, далеко на юге живут и с голым задом ходят. Легко слишком к жизни относишься.

- Как бы тебе объяснить, - сказал я Николаю, затушив сигарету и усевшись поудобнее. - Не так все, как ты говоришь.

- А ты попробуй, - усмехнулся он, закурив новую от старой. - С удовольствием послушаю.

- Ну вот смотри, - начал я медленно, собираясь с мыслями. - Я за жизнь свою много где был. И на самом дальнем юге, где зимы почти что не бывает, и на севере, в тундре. Начну с нас и прочих, кто в похожем климате живет. Тут все понятно. Круглый год, особенно летом работают, жилы тянут, чтобы зиму хорошо прожить, себя и родных обеспечить. В идеале на десять лет лютой зимы. Думают, что это единственно правильный путь, и от этого тех, кто на юге слишком легко живет, не понимают. Дикарями считают. Легкое презрение наличествует. И не легкое тоже, у кого как.

- Ну, - поморщился Николай, - не презрение. Не понимаю я просто, если тебе теплый дом с печкой не нужен, шуба не нужна и растет все само круглый год, то как можно нищим ходить?

- Не перебивай, а то собьюсь, - попросил я его. - Очень даже можно. На юге отношение к жизни легкое, тут ты правду сказал. Все растет само собой круглый год. Народ зиму забыл, как страшный сон, живет в свое удовольствие, работу не любит. И голод там частый гость.

- Как птички божии, - утвердительно кивнул головой Николай. - Будет день, будет пища.

- Примерно, - согласился я. - Но что странно, при такой легкой жизни злобы у них многовато. Украсть, ограбить, это как два пальца об асфальт, убить могут из-за красивой рубашки. Воюют постоянно, бьют друг друга почем зря, рабство в ходу. Это неправильный подход к жизни, я считаю.

- Вот, - обрадовался Николай. - А я о чем тебе толкую. У нас лучше намного жизнь понимают.

- Понимают, да не совсем правильно, - охладил я его. - Слишком много у нас о себе возомнили.

- А где же правильно? - удивился боец. - Не пойму я тебя что-то.

- На севере, - наконец добрался до главного я. - Ты вот людей из тех, кто в тундре живут, видел? Или в тайге самой глухой, где от холода нечисти практически не бывает? Видел, какие они?

- Ну, видел. - недоуменно отозвался Николай. - Как дети, ей-богу. Злобы нет, наивные немного. Чужому помочь кидаются как родне прямо. Такого и обмануть-то грех. Но тоже непонятно к жизни относятся, легко как-то. Не так, как мы.

- Это оттого, что жизнь там слишком сурова, - начал объяснять я самую суть. - У нас кто работал или хапал, тот и выжил, кто ленился или кому не повезло, тот подох или бедно живет, прямая зависимость. На юге можно всю жизнь как птичка божия прожить, особенно если совести нет. А на севере ты можешь все жилы из себя и семьи вытянуть работой, но если придет полный песец, то все твои старания насмарку, понимаешь? Нет гарантии никакой. На родичей или соседей одна надежда. Но и сам тогда помогай по первому требованию. У них даже во многих родах понятия твое-мое нет, все идет тому, кому нужнее.

- Подожди-ка, - вытянул руку ладонью вперед Николай, останавливая меня. - Доходит понемногу. А я-то всегда удивлялся, чего они такие, много иметь не стремятся, как дети себя ведут.

- Идем дальше, - облегченно продолжил я. - Допустим, настал у всех полный песец, что тогда будет, как думаешь?

- Ну, на юге понятно, - начал строить предположения он. - Да и хрен с ними, неинтересно. У нас тоже понятно. Каждый сам за себя, и лишь князя с приближенными оберегать будем всем обществом. И верхушка остальная не пропадет. Городская беднота вся вымрет, к гадалке не ходи. По деревням вот соборно спасаться будут, не без перегибов, конечно, но хоть так. На севере...