Самый Лучший Ветер 2

Лара легко и быстро пошла вниз по утоптанной дороге, по направлению к селу, стараясь не наступать на мягкую землю, чтобы не оставлять ненужные сейчас следы. Люди в упор не видели ее и раздавались в стороны на пути как бы сами собой, но вот возникающие из ниоткуда отпечатки магических сапожек могли бы привлечь лишнее сейчас внимание. Это в городе ходи как хочешь, а здесь каждый второй долбаный следопыт, вон, вроде и разговаривают между собой о житейском мужики, просто болтая по дороге к дирижаблю, а глазами автоматически по земле да по деревьям шарят. Охотнички, чтоб их.

Обрулив по пути к церкви кучку крикливых сварливых баб, причём чувствовалось, что это одна небольшая и спаянная давней любовью к сплетням команда, Лара лишь усмехнулась, невольно подслушав их завистливые разговоры. Речь шла о поварихах, да об их невероятной красоте, чтоб им, задрыгам, пусто было. А ведь и другим вертихвосткам морды подправили вчера, да ещё и спереди и сзади добавили, а за какие такие заслуги, интересно? Вон, у Александровой Маньки, главного охотника жены, сиськи теперь чуть ли не в подбородок упираются, а ведь были же до пупа! И почему о них никто не подумал, разве это справедливо? Надо сейчас же идти к старосте, а уже с ним к этим залётным фокусникам, требовать справедливости, пусть всех подмолаживают, иначе нечестно!

Обойдётесь, фыркнула про себя эльфийка, протискиваясь между бабами и забором, потому что они раздаваться в стороны на её пути даже и не подумали, ничего их, окаянных, не брало. Вчера они все прошли через её руки, и теперь Лара знала их не хуже соседей, кто чего стоил. Так что нечего, по мощам и елей. Эльфийка даже не удивлялась, что собственное теперь богатырское здоровье волновало баб мало, они восприняли это как должное и уже забыли о своих недавних хворобах, потому что Манькина грудь застила им всё остальное, и это было всерьёз и надолго.

Но вот не лежала у нее вчера душа поправлять красоту, например, вон той, самой крикливой да злобной, да и всем остальным. Не было красоты у них в душе уже давно, а у некоторых и с самого рождения. Не ляжет на них красота, опадёт быстро, и будет ещё хуже, чем раньше, но объяснять это Лара бабам не собиралась. Эльфийка по опыту знала, что такие объяснения сравнимы разве что с плевком в душу, так что лучше будет обойтись без них. Тем более, что зависть сильно преувеличивала наведённую красоту поварих и прочих, всё-таки это было очень серьёзным и затратным делом. Но что могли, они вчера с Арчи сделали, особенно он.

Чуть было не выдали её собаки, когда она протискивалась слишком близко к забору. Здоровенные лохматые телята радостно бросились к ней, пытаясь перепрыгнуть невысокие изгороди, вертя при этом хвостами как пропеллерами и норовя лизнуть в лицо от всей собачьей души. Бабы даже затихли, с подозрением глядя на повизгивающих пёселей, но обиды были слишком яркими, и они сварливо загомонили снова.

Лара лишь пожала плечами, решительно угомонила собак и баб, и пошла себе дальше, невольно вспоминая вчерашнее. Тогда на приёме она действовала по-кавалерийски быстро и решительно, не тратя на пациента больше одной минуты, а то и много быстрее. Зашёл-вышел, зашёл-вышел, а если кто разговаривать пытался, то и вылетел. Опыта хватало, домашние заготовки тоже имелись, нестандартных и тяжёлых случаев не наблюдалось, так что вчера она действовала больше на автомате. Сколько их, таких, через её руки прошло за все эти годы, и не сосчитать.

Но иногда запускала Лара к себе в кабинет человека, и оставляла на лавочке посидеть рядом с собой, пока остальные шли потоком, чтобы темп не снижать. И занималась с ним параллельно остальным проходящим в две руки, уж это она умела.

Паренёк какой, с открытой и честной душой, отчаянно лопоухий, но при этом ещё и субтильный да слабосильный, что в деревне с ее каждодневным тяжелым физически трудом было практически приговором. Или вот девчонка хорошая, страдающая от своей натуральной некрасоты да ещё, к тому же, как будто природе этого было мало, плоская как доска. В обоих случаях это было хуже самой плохой болезни, это портило жизнь навсегда, и Лара это исправляла.

Или вот ещё одна, смертельно напуганная зреющей в ней нечаянной жизнью, которую эльфийка, подумав, всё-таки убрала, восстановив, до кучи, девичью, гм..., честь. Лара двумя словами тогда дала ей понять, что всё уже в порядке и бояться нечего. Ни людской молвы, ни матери с отцом, и на этом всё. Воспитывать её Лара не собиралась, не её это дело, да и что тут скажешь? Хорошо, конечно, мужикам рассуждать обо всяком таком, осуждать и умничать, и совсем другое дело, когда ты глупая девчонка с пузом.

Эльфийка как будто видела это глазами той некрасивой дурочки, испуганно распахнутыми и отчаянно доверчивыми. Видела этот вечер в самом начале весны, эти яркие звёзды в безлунном небе, когда праздник пошёл на спад и закончились танцы, и на девчонку обратил внимание тот самый уже взрослый и опытный обалдуй, по которому она давно страдала, придумав себе невесть что.