Самый Лучший Ветер 2

— Объяви её своей дамой сердца, — наконец выдал я и жестом руки заткнул домовёнка, кинувшегося было мне объяснять что, мол, уже. — А это значит вот что. Ты должен всегда и везде утверждать, что Лариска у нас самая красивая и умная, и совершать в её честь различные подвиги. Но в основном по хозяйству, хорошо? Пусть она выдаст тебе мелкий камешек из своей топки, а ты носи его у сердца и всегда о ней помни, это придаст тебе сил. Я серьёзно. Пой ей песни, дружи с ней, помогай ей. Но не будь назойлив, это очень плохо.

— Про назойливого понял, — кивнул тот. — Есть у нас такие. Их никто не любит. Помнишь, Варфоломеюшкин сродственник? Его побили тогда ещё?

— Помню, — против воли развеселился. — Это ты в точку. Будь настоящим другом, не будь таким как он. Помни, если дурак что-то делает от чистого сердца, то и получается у него всё по-дурацки. В общем, пока так, а потом посмотрим. Не спеши. И всегда, я тебя прошу как друга, прежде чем что-то делать, мне скажи, хорошо? А то наломаешь дров по неопытности. Мне или Арчи, кто рядом окажется. Ларе, да даже и Далину. Антохе вот пока не стоит.

— Хорошо, — снова понятливо кивнул Кирюшка. — А что может быть такого? Ну, что я не знаю?

— Ну, вдруг другие домовые припрутся, — прикинул я возможные неприятности, — песни ей петь восторженные да хороводы водить. Что делать будешь?

— Стражнёмся! — храбро пообещал мне трюмный и даже лихо сверкнул глазёнками. — Ишь ты! Ловкие какие!

Я даже заулыбался от этого не слышанного с самого детства слова.

— Ну, издалека-то ты смотреть на неё и восхищаться им не запретишь, верно? Лишних драк не устраивай, вот это как раз Лариске может и не понравиться.

— Издалека пусть, — согласился Кирюшка. — Красивая она. Издалека можно. Это даже хорошо, пусть смотрят. Пусть любуются. Тебе ещё чего-нибудь принести? Может, сметанки с ягодами, как тогда?

— Спасибо, — отказался я, — пока не надо.

— Бутерброд? — продолжал соблазнять от чистого сердца трюмный, так ему хотелось хоть чем-нибудь меня угостить. — С котлеткой? Или ватрушку? Так-то вкусно, так-то сытно!

Но я был непоколебим, решив не наедаться перед обедом.

— Хороший у нас дом, — вздохнул Кирюшка. — Другого такого нет, повезло мне! И кухня богатая! Аэропортовская столовка и рядом не стояла. У них там только картошки да лука много, а у нас всё сплошь деликатесы. Но едят мало! Один Далин молодец! А как ты думаешь, Лариска будет со мной дружить?

— Так ведь уже дружит, — я недоумённо посмотрел на него.

— Не сейчас! — поспешил объясниться трюмный. — А лет через пять. Она же вон какая становится!

— Так и ты лет через пять ещё неизвестно, каким будешь, — пришлось успокоить мне его. — Я вот прямо сейчас вижу, как наяву — стоит передо мной сержант княжеского спецназа в отставке Кирентий Ласточкин, и на груди у него — две медали и орден! А на боку — сабелька! Ну, как с таким не дружить?

— Точно! — прошептал домовёнок, — подвиги же! В её честь! По мере сил!

— Ой-ёй-ёй, — спохватился я в нешуточной тревоге, — мы же договорились! Сначала мне говоришь или ещё кому, а потом уже действуешь! Мы ведь тебе объясним, как лучше подвиги совершать, чтобы уж наверняка. Хорошо? Или вместе будем геройствовать, ты не против? Я тоже хочу, в честь Лариски-то!

— Хорошо! — улыбнулся Кирюшка. — Вместе лучше! Ты же маг почти, я вижу! И сильный! Ты сейчас на танкер речной похож, я видел такие на пристани. Я раньше часто на них смотрел, с крыши ангара.

— Вот это сравнение, — я даже удивился, — а почему?

— Топлива много, — довольно понятно объяснил он. — Но на этом всё пока.

Тут я узнал, что если я танкер, то Арчи прямо княжеский монитор с кучей пушек, а вот Лара, она такая, что даже корабля такого во всём мире нет. Оказывается, тяготел наш трюмный к речной романтике в прежней жизни, как и его незадачливые Ромашкинские соплеменники.

— Но обществом всегда лучше, — закончил Кирюшка, у которого мысли вновь съехали на подвиги в честь прекрасной саламандры Лариски. — Вместе!

— Конечно, лучше, — подтвердил я, немного успокаиваясь. — А знаешь, давай сделаем так, как древности делали. В той древности, что была стариной даже для самих древних. Я знаю, я читал.

Кирюхины глаза вновь загорелись нешуточным интересом, а я принялся лихорадочно вспоминать всё то, что знал, читал и слышал в юности о рыцарях и их Прекрасных Дамах, на ходу переиначивая и додумывая детали.

— Значит, так. Мы сейчас с тобой оснуём тайное общество — Орден называется. Один из нас будет его начальник, то есть командор, есть такое слово. А второй будет его верный заместитель. А смысл и тайна наша будет в том, что мы признаем Лариску нашей Прекрасной Дамой. И все подвиги, что мы будем совершать — это, например, борьба со злом, помощь слабым, содержание дирижабля в порядке, кухня там, кладовая и прочее, всё это будет в её честь. Теперь каждый раз, когда делаешь что-то хорошее, говоришь про себя — всё это в твою честь, Прекрасная Лариска! Но про себя, никто другой знать не должен, понятно? Только друг другу будем рассказывать, потому что тайна!