Самый Лучший Ветер 3

Она, кстати, немного насмешливо и сочувствующе улыбнулась мне, как бы сожалея о такой моей приверженности всему земному, но говорить ничего не стала, а мне было всё равно на её досадливые улыбки. Пусть я не кидаюсь в магию с головой, пусть я выгляжу по-мещански, мне просто почему-то было это очень важно сейчас, выглядеть вот так, хотя бы внешне, человеком. Да и если кто-нибудь сможет ходить внутри доменной печи, то, по-моему, никто не будет обращать внимания на его внешний вид. Не до того будет почтенной публике, как мне кажется.

Хорошо ещё, Далин нас не видит, совершенно самостоятельно промелькнула в голове левая мысль, а то бы он от меня уже не отстал со своими идеями, про поселиться у гномов на старости лет. Тогда бы я в его мечтах одной рукой воздух в шахтах менял без перерыва, другой расплав в печах помешивал бы без остановки, пользу и деньги приносил. Мысль промелькнула и исчезла без следа, но меня знатно передёрнуло ей вслед, а потом стало совсем не до того, просто потому что мы пришли.

Если раньше мы пробирались по подземным залам и пещерам, пусть даже огромным, никогда бы не подумал, что под землёй такое возможно, но я при этом точно понимал, где нахожусь, то сейчас мы с разбега попали в место без пространства и времени. Во всяком случае, ощущение было такое.

Стен я не видел и не чувствовал, гор над головой тоже, они как будто исчезли и перестали давить на меня, ушли из восприятия, осталось лишь ещё одно окно к огненному сердцу мира под ногами, да раскалённый добела, светящийся тем самым злым, жёстким бело-синим светом огромный клубок магии над ним, а больше ничего во всём мире не было. И размеры этого беснующегося шара я тоже поймать не мог, то ли метров пять в диаметре, то ли все пятьдесят, чёрт его разберёт. Такое бывает иногда, когда смотришь на однородную поверхность и не понимаешь, где она, собственно, начинается, и пробуешь проверить рукой. Но здесь я бы поостерёгся совать руки куда ни попадя, даже несмотря на моё нынешнее состояние.

Тем временем глаза мои совершенно самостоятельно мигнули раз, другой, подстраиваясь под режущий свет и теперь я смог различить детали, которые проступали на поверхности и в глубине этого шара всё яснее и отчётливей, приобретая форму и смысл.

К счастью, открывшаяся нам картина была довольно ожидаемой, там просто невероятно красивые в своём гневе саламандры взяли в огненный круг очень паршиво выглядящую в своей злобе мерзкую личность, чёрную до самого дна её души, и других цветов там не было, только белый да чёрный, без полутонов. И это, кстати, было хорошо, потому что будь всё наоборот, я бы ещё подсознательно прикинул, кому в этой ситуации помогать. А так это существо, ещё недавно носившее имя Даэрон, было очень похоже на ту тварь, что сидела в каюте Арчи и пыталась меня, как самого к магии чувствительного, заломать в ту, очень мне памятную, ночь.

Раскрыв, наверное, в удивлении рот, я неосторожно приблизился к этому шару, чтобы получше всё рассмотреть, хотя шагов, вроде бы, не делал. Я переводил ошалелый взгляд с держащих защитный круг магических существ на Даэрона в его центре, рассматривая всё очень внимательно, как деревенский дурачок, и совершенно не стеснялся этого. Не тот случай, как говорится, и стесняться тут нечего, тут любой ошалеет.

Но вот висевшая над моей головой саламандра явственно смутилась непонятно чему, судорожно поправила задравшееся на бёдрах платье и, хоть она и действовала очень быстро, внимательно следивший за нами Даэрон своего не упустил. Он одним движением, со всей своей дури, рванулся в чуть приоткрывшийся участок обороны и попытался его прорвать, но я, вспомнив волейбольную юность, подпрыгнул и мощным молодецким ударом, как на подаче мяча, тут же отправил его обратно, и вновь раздавшийся безудержный вой был мне наградой.

И всё бы хорошо, но вот Арчи за моей спиной это очень не понравилось, он был с самого начала намерен поговорить, исправить ситуацию, спасти своего друга, если получится, так что пришлось мне, тактично отведя глаза от зависшей надо мной саламандры и покраснев не хуже неё, отступить назад.

— Спасибо, — едва слышно выдохнул тот и выступил вперёд, а я предпочел не замечать злой иронии, сквозившей в его голосе. — А я-то всё думаю, как разговор начать? А ты и без меня справился, молодец! По морде его, правильно, чего тянуть!

Расставив руки, попытавшись успокоить метавшуюся внутри огненного шара, как внутри детской погремушки, истошно вопящую чернь, он подступил поближе, заслонив собой меня от греха подальше. Медленным, спокойным голосом, каким говорят бывалые, опытные стюардессы с проблемными пассажирами, он начал разговаривать с тем, что раньше было Даэроном, и у него получилось!