Самый Лучший Ветер 3

По здравому размышлению никаких официальных дел с гномами я решил не начинать, пусть катятся отсюда к чёртовой матери, вместе со своим легендарным штурманом. Завтра я намеревался подбить экипаж и уже с утра сорваться куда глаза глядят, хоть в тот же Новониколаевск, дело мы себе придумаем, а шарахаться по торжественным приёмам в мои планы не входило.

— Но завтра здесь будет слишком много заинтересованных лиц! — с наездом в голосе возразил мне Глоин. — А дела наши не терпят…

— Этих лиц и через полчаса здесь будет навалом! — в лучших традициях гномского этикета перебил я его, усилив свой голос магией. Но тут же почему-то решил дать им шанс. Легендарный же штурман передо мной, не хрен собачий. Уважение какое-никакое к самому прославленному своему коллеге у меня всё же было. — Если что-то срочное, жду тебя здесь через пятнадцать минут в компании из трёх персон по твоему выбору. Ясно?

И я совершенно не удивился, увидев, как прославленный флагманский штурман заулыбался и восхищённым жестом пристукнул перед собой своей тростью.

— Наш гном! — во весь голос довольно заявил он своей свите. — Ясно, коротко и по делу! Без этих ваших приплясываний, без эльфийской придури! Жди нас, штурман, через пятнадцать минут, а то и быстрее, разговор один есть!

— Заходи без церемоний! — и я решил быть с ним откровенным до прямоты. — Внимательно выслушаю и по возможности откажу!

— Молоток! — уже разворачиваясь, показал мне большой палец гном и рванул со своей свитой на приличной скорости флагману, откуда кто-то внимательно рассматривал весь этот цирк в подзорную трубу. Я почувствовал близкое присутствие двух корабельных магов из экипажа «Ногарунга», третьему почему-то было на меня наплевать, но они ко мне не лезли, почтительно соблюдая дистанцию, а потому и я не стал наглеть, рассматривая их истинным зрением, а вместо этого коротко поклонился в ту сторону да и захлопнул за собой дверь.

Встретить гномов я решил в штурманской рубке, за своим рабочим столом, не хотел смущать Антоху и тем самым отвлекать его от по-настоящему важных дел. Притащил пять штатных корабельных табуреток, выставил их кругом, да и хватит с них. Кирюха по своему почину накрыл стол всё той же торжественной красной скатертью, притащил заварник, стаканы и пряники, пообещав выдать мне горячий чайник по первой же просьбе, и намылился было накрывать дальше, но я его остановил, потому что в дверь уже колотились, деловито и требовательно.

— Серьёзно свербит-то у них! — по пути к двери объяснил я положение вещей недоумённому Кирюхе и от всей души посоветовал. — Ты вот что, заместитель командора! Ты парадную форму-то надень да наградную планку с погонами нацепи! У гномов так заведено, а то уважения не будет!

— А ты? — Трюмный испарился выполнять поручение. — Тебе принести? А ты как же, в домашнем-то? И в тапочках?

— А мне пофигу, — вполголоса произнёс я и открыл дверь. — Заходите!

Сразу за бортом меня уже ждали четверо незнакомых гномов под предводительством Глоина, а вот примерно двадцать злобных, напоминающих поджарых охранных собак, хирдманнов, расположились по стоянке «Ласточки», взяв её под охрану. Эти четверо были прикинуты не хуже прославленного штурмана, а скорее всего что и лучше, но у меня в глазах зарябило от пышной разноцветности их одежд, приправленных суровыми деталями, вроде редких наплечников, поножей и наручей, а один даже облачился в древнюю дедовскую кирасу. Двое, не считая Глоина Гирополукомпа́са, щеголяли богатющими посохами, а ещё двое пёрли на себе разукрашенные двухлезвийные секиры, причём такие здоровенные, что я всерьёз задумался, пускать ли их с этим церемониальным старьём на борт.

— Держи! — Глоин без слов поднялся по приставной лесенке и сунул мне в морду авоську с тремя полуторалитровыми бутылками гномского самогона, не иначе, царского розливу. — Стаканами обеспечь, салага!

Я до того поразился этому подарку, что не ответил на салагу и без слов посторонился в проходе, лишь дёрнув головой в сторону штурманской рубки, пропуская дорогих гостей. Бутылки эти какой-то искуснейший мастер вырезал из цельных друз горного хрусталя, украсил золотыми медалями и значками, расписал серебряными рунами и сумел, самое главное, сделать их неотличимыми одну от другой.

Это было самое настоящее произведение искусства, строгое и прекрасное в своей простоте, были у гномов и такие мастера своего дела, презирающие обычный подгорный дизайн, когда всё, что нельзя завить или позолотить, расписывалось розами. Насчёт содержимого я уже не был так уверен, сивуха она и есть сивуха, а уж разумные вроде бы существа, предпочитающие первач всему остальному, в этом вопросе для меня авторитетами не были. Хотя я слышал что-то такое от Далина об этом напитке, вроде бы чуть ли не на вес золота оно шло, если механик наш не приврал.

Но Кирюха уже метнулся в штурманскую рубку, загремел стаканами, что-то глухо ударило по моему столу, и я быстрым шагом прошёл к гостям, держа авоську с драгоценными бутылками обеими руками.