Самый Лучший Ветер 3

После ухода гномов Кирюха дулся на меня минут пятнадцать, не меньше, что для него было запредельной обидой. И накурили гости твои в святая святых корабля, хоть топор вешай, и пьёшь два раза в день, утром и вечером, и стол чуть не поцарапали железяками своими. Но я не обратил на него никакого внимания, потому что был занят приборкой в ходовой рубке.

Вообще-то хорошо бы встречать гостей в кают-компании, тут Кирюха прав, но она у нас совмещена с кухней, а там Антоха. Да и как бы мы не умничали, как бы не гордились своей свободой и независимостью, но соображать всё же надо. В случае серьёзного ремонта у нас одна дорога — к гномам, а они ребята не то, чтобы злопамятные, но проблем поиметь можно.

Через полчаса влажной приборки и двухкратного проветривания «Ласточка» опять набрала уюта, и теперь даже Далин не смог бы заметить ничего такого. Единственный явственный след визита гномов — три пустые ювелирные бутылки из-под царской сивухи я отобрал у Кирюхи, всё же такое ему не по чину, и сунул в тот шкафчик на кухне, где хранился весь гномский самогон. Хоть так, но главное, чтобы Далин не принял это как издевательство.

— Недоволен? — обратил я наконец внимание на нашего трюмного, который уже забыл про свои обиды и теперь приплясывал около зеркала, примеряя к своей парадной форме гномскую флагманскую планку. Бронзовую, слава Единому, а не серебряную, как это принято у всех остальных. И выглядела она до того прикольно — сам бы не отказался. В центре большой шестерни сидел кулак с оттопыренным вверх большим пальцем, а обрамляли всё это великолепие два крыла, свидетельствующие о принадлежности его носителя к воздушному флоту. Единственный минус — была она Кирюшке во всю грудь, но ему так даже больше нравилось.

— Уж и не знаю, — вздохнул тот. — Но я же как ты! Я же не сам, я же тебя чувствовал! У нас так заведено! Не хватало ещё, чтобы я вам указывал, кто мне люб, а кто нет! Гость — это святое!

— Ах да, — и я припомнил все особенности взаимоотношений домовых с хозяевами.

Но Кирюшка уже был не просто полезной нечистью, а полноправным членом экипажа, что бы он сам себе по этому поводу не думал. Да и медаль с погонами и флагманской планкой, заработанные честным трудом и подвигами, как бы намекают.

— Знаешь что, друг, — я присел на единственную оставшуюся табуретку в рубке и осмотрелся по сторонам, всё ли в порядке. В порядке было всё, поэтому я неспешно продолжил, тщательно подбирая слова для разговора. — Ты ведь у нас не просто так, ты ведь теперь флагманский трюмный, рядовой запаса и кавалер. И недалеко то время, когда младшие домовые в аэропортах будут звать тебя Кузьмичом, так?

Кирюха польщённо и вместе с тем настороженно кивнул, хватило же ума насторожиться, молодец, и я погнал дальше.

— В конце концов, ты мой заместитель в нашем ордене, второе лицо, — я улыбался, а Кирюха насторожился ещё больше. — Это значит, что мы тебе доверяем. Гостеприимство — это хорошо, конечно, но не всегда. А вдруг гость будет плохим, а мы этого не заметим? Что тогда?

— А что тогда? — повторил Кирюха, подойдя ко мне поближе и вытягивая шею, чтобы заглянуть в глаза.

— А тогда на тебя вся надежда, — огорошил я его. — Учу я тебя сейчас, Кирентий Кузьмич, конечно, плохому, самому тошно, но пора бы тебе уже чуть-чуть повзрослеть и стать чуть-чуть более самостоятельным. Враги, они ведь не всегда с явными намерениями приходят, а ты будь начеку и не зевай! Сумей разделить гостеприимство и должностные обязанности!

— Гномы плохие были? — упавшим голосом поинтересовался у меня Кирюшка, и я сплюнул от досады. Всё-таки зря я этот разговор затеял, зря. Но отступать было уже поздно.

— Гномы были хорошие, — и я поднял палец вверх. Кирюха облегчённо выдохнул и заулыбался. — Очень хорошие. А сердился я на них от своих мыслей, так бывает. Главное же, пойми, ты теперь не просто хранитель уюта на корабле, обычная полезная нечисть, с которой спросу никакого. Ты теперь хранитель всего корабля, настоящий член экипажа. Медаль твоя, погоны и флагманская планка — это ведь не просто так, перед соплеменниками красоваться, это серьёзно! Ну, понял хоть что-нибудь?

— Что-нибудь понял, — медленно кивнул он мне. — Корабль важнее уюта на корабле. Так?

— Именно, — я облегчённо выдохнул и отправил его на кухню, помогать Антохе, пусть займётся работой и проветрит голову, ведь наговорил я ему сейчас слишком много лишних слов. А мне по плану предстоял полный осмотр корабля, и оттягивать неизбежное не следовало. Я хотел пройтись по всем отсекам и ухоронкам нашей «Ласточки», проверить, что изменилось после лечебной процедуры эльфов по извлечению неведомого яда, и посмотреть не только глазами, но и магией. После можно будет заняться и своей каютой, довольно стыдно перекладывать всё это на Кирюху.