Самый Лучший Ветер 4

Во-первых, ну не при всех же, во-вторых, это было бы, скорее всего, уже необратимым изменением. Которое да, можно улучшить и развить, но через которое уже не прыгнешь. И ещё, он хотел принять в этом участие, он хотел сделать как минимум половину работы, у него были свои представления о прекрасном, но пока просто не мог. Я обещал его научить, конечно, как и он меня тоже много чему научить обещал, но водоворот событий и суматоха последних месяцев этому мешали и до дела у нас ещё ни разу не дошло.

— Как скажешь, — кивнул я ему, соглашаясь на все сто. Я и сам спешить не любил, да и страшновато будет одному впрягаться в такую работу, отвечать за которую придётся перед всем экипажем, включая Лариску с Кирюхой. — Без проблем. Как именно вверх полезем?

— Тебе виднее, — пожал плечами тот. — Кто из нас в училище учился — ты или я?

— Хорошо, — вновь кивнул я и повернулся к остальным, — внимание! Программа полёта будет такая! Сейчас восьмёрками, а не спиралью, полезем наверх, чтобы попробовать и левые и правые повороты. На прямых участках буду активно ускоряться и тормозить, учитывайте это. Останавливаться будем на восьми, десяти и на двенадцати километрах. Вообще держитесь так, как будто в шторм попали. Ну, или он вот-вот начнётся. О любых неполадках докладывать сразу же и коротко. Вопросы?

Но сегодня на борту подобрался настолько понятливый контингент, что не то, что вопросов не было, наоборот, это я мог бы у них чем-нибудь поинтересоваться, если б только сообразил, чем. Далин показал мне большой палец и вышел, отрядив по пути Антоху на кухню.

— Я спрошу, — чуть перегнулась вперёд Лара. — Мы же сейчас очень высоко поднимемся, правда? Как далеко оттуда видно будет?

— Ну, — прищурился я, вспоминая таблицы, — далеко-то далеко, но толку от этого никакого, ведь глаз не хватит точно, да и бинокля тоже. Потому что если на двенадцати километрах остановимся, то горизонт там примерно на четырёхста будет. Ну, или чуть больше. И это ведь ещё и от высоты объекта зависит, хорошую-то гору и с семиста углядеть можно. Хотя иногда бывает и много больше, иногда видишь то, чего точно видеть не должен, когда отражённый свет изгибается вдоль земной поверхности, но это не часто. И смысла от такого обзора мало, не разглядишь же ничего толком, да и облака мешают. Так, полюбоваться только.

— Хорош болтать, — Арчи был серьёзен и деловит, — все вас ждут. Давай, начинай потихоньку.

Я кивнул ему и, вытащив из гнезда свой бинокль и вручив его Ларе, застегнулся наглухо, одновременно с этим раскручивая своё магическое восприятие на полную, чтобы чувствовать корабль, как самого себя. Эльфийка и Арчи сделали то же самое, но только я, в отличие от них, пошёл немного дальше, мне нужно было чувствовать и ветер за бортом, плотность и влажность воздуха, его температуру, потоки и завихрения, и у меня получилось. Я как будто бы собственной кожей начал чувствовать всё вышеперечисленное и понимать, что из этого выйдет.

Понемногу затяжеляя винты, то есть по чуть-чуть увеличивая угол атаки лопастей, я стронул «Ласточку» из дрейфа и начал разгонять её против ветра, рассчитывая через несколько минут загнать корабль в первый в его жизни разворот с обратным креном.

Мы очень быстро для дирижабля разогнались до крейсерской скорости, максимальную я буду выжимать уже выше, где сопротивление воздуха меньше, километрах на десяти высоты. «Ласточка» пошла очень уверенно, увесисто так пошла, новые двигатели и пропеллеры тащили её вперёд как по рельсам, а их возросшие возможности и тягу мне ещё только предстояло освоить. Импеллеры, то есть кольцевые узлы, в которые были заключены пропеллеры, можно было вертеть во всех направлениях, теперь ими можно было толкать корабль как хочешь, в любом направлении, и вперёд и назад, и вверх и вниз вразнобой, да хоть сбоку набок.

На шести километрах, в следующем дрейфе, надо будет засечь, кстати, за сколько секунд «Ласточка» сможет совершить полный оборот вокруг своей оси в состоянии покоя, на одних только двигателях. Хотя я уже сейчас почему-то был точно уверен, что мы побьём все дружинные нормативы с большим запасом.

Работа захватила меня, я методично и системно тестил машину по всем правилам, не отвлекаясь ни на что, но всё больше и больше отождествляя её с собой, и опомнился только тогда, когда на десяти километрах вдруг начал отчаянно стучать зубами от холода. Быстрый взгляд на циферблат, показывающий температуру за бортом и на борту, отрезвил меня, там было минус диких пятьдесят пять снаружи при вполне комфортных двадцати четырёх плюсовых в кабине.

Это заметили, конечно, все кому не надо заметили, и Лара и Арчи и Кирюха, но только у трюмного хватило времени и сочувствия тут же соорудить и принести мне кружку горячего чая с жимолостью.

— Отмёрз? — с нескрываемой насмешкой спросил у меня маг, когда мы вдоволь поболтались на этих десяти километрах, выслушали поочерёдно все доклады о том, что у всех всё в порядке и я успел отогреться. — Смотри, сгоришь как-нибудь на работе. Ну что, идём на двенадцать?