Самый лучший ветер

– Млять, – тут же протяжно, с надвывом, зевнул Валет, – совсем я с делами нашими скорбными спать перестал. Надо режим восстанавливать, да. Вот закончим здесь, и завалюсь на минуток шестьсот, придавлю подушку. Тащите сюда суку эту.

Бандиты не растерялись и подтащили к нему Игоря, связав ему без жалости руки толстой проволокой. Брат застонал от боли, не глядя в мою сторону.

– Ох ты, какие неаккуратные, – развеселился Валет, – кто же живых людей железной проволокой вяжет, а? Но тебе-то какая разница, ты ведь уже неживой.

Брат с ненавистью покосился на него, но промолчал.

– Без обид, Игорёха, но придется нам безотлагательно отрезать тебе голову, – развёл руками Валет. – Некоторые тут хотели тебя на кол посадить, но я противник этого. Мы ведь вольное поселение, какая о нас тогда молва пойдет? И, хотя на кол тебя было бы совсем хорошо, но не до этого сейчас, радуйся.

Игорь ничего не сказал, он копил силы на смерть, не желая быть опозоренным в конце и унизиться до животных воплей. Брат посмотрел на меня пустым, уже нездешним взглядом, и отвернулся.

– Молоток, – одобрил его Валет, – вот это по-нашему. Давайте, ребята, приступайте. Сначала его, а потом всех остальных. Ну, кроме одного из экипажа, на ваш выбор. Можно, кстати, этих братьев обоих, чтобы мысли о мести отбросили вместе с копытами. Механика пока оставим. Да и тёрки с гномами нам сейчас ни к чему.

– Да зачем, – рванулся избитый Арчи, – договорились же! Не надо! Да стойте же, я согласен!

– В знак серьёзности намерений, – воздел палец вверх Валет. – А то ты всё никак не уймёшься. Всё ещё не поймёшь, как дела обстоят. Споришь тут, умничаешь, перебиваешь. Согласен он, как будто кто-то тут твоего согласия спрашивает. Это не дело. Да и зачем нам лишний штурман? Давайте, ребятки, не задерживайте.

– Прости, – брат повернул ко мне побледневшее лицо и прошептал одними губами свои последние слова, – прости, Тёма.

Я кивнул ему и, зажмурившись, отвернулся. Сила клокотала во мне, наполняя душу злобным бессилием, но господи ты боже мой, если бы я только знал, что с ней делать! Без толку наполняемый вновь и вновь браслет уже разогрелся до того, что оставлял ожоги на сведённых вместе и связанных руках, Кирюха прыгал по «Ласточке» с такой силой, что она начала покачиваться, и всё показывал мне на что-то.

– Помоги! – взмолился я ему, беззвучно крича во весь голос, – помоги, если знаешь как!

Брата уже оттащили к газону невдалеке, бандиты предусмотрительно не хотели устраивать бойню на бетоне, и жилистый мужик уже заходил к нему сбоку, вытаскивая из ножен здоровенный нож. Я почувствовал какое-то шевеление на своих руках, и оглянулся, извернувшись как змея, ещё и уперевшись головой в лежащего рядом и злобно матерящегося Далина. На руках моих сидел Кирюшка, показавшись перед всеми и вцепившись обеими лапками в мое запястье.

– Силы дай! – визгливо и злобно пропищал он. – Браслету! Всю!

Валет отскочил, потянув из кобуры револьвер, но мы были быстрее и его самого, и его опешивших людей. Я, заорав что-то злобное, выдал весь запас силы на браслет, и в ту же минуту Кирюшка широко открыл от уха до уха рот, вдруг наполнившийся множеством мелких хищных зубов, и тяпнул меня за руку. Он перебил мне кость, выдрал здоровенный кусок мяса, залил всё моей кровью вокруг и сунул свободный край браслета прямо мне в рану. Что-то бахнуло, меня охватила такая дикая боль, что я заверещал не хуже Кирюшки, а он всё не унимался, и всё елозил раскалившимся браслетом мне по ране, всё совал его внутрь.

Время как будто остановилось, а я уплывал в беспамятство, рассматривая всё ещё тянущего из кобуры свой револьвер Валета, ставшего вдруг каким-то чужим и злобным Кирюшку, потом я ощутил сам себя амулетом и раскинул уже не умещающуюся на территории аэропорта силу во все стороны, далеко за забор. Мимоходом удовлетворенно убедился, что брат ещё жив, увидел падавшего без сознания жилистого мужика с ножом, дотянулся до зенитных расчётов, до всех людей и нечисти в радиусе километров двух, придавил их со всего размаха, и только тут позволил себе вырубиться.

Глава 21, в которой герои просто идут домой

Очнулся я практически сразу же, но уже в руках трясущегося надо мной Арчи. Он колдовал над моей раной, а я весело сопротивлялся, не желая переставать быть амулетом. Я ещё раз усыпил всех, до кого смог дотянуться, погрузив их в злобный и пьяный сон. Но тут наконец маг сообразил, сдёрнул с меня разлетевшийся на части браслет, и дело пошло на лад. Я охнул и заорал в голос от боли, перекричав даже бьющегося в истерике Кирюшку. Домовёнка крепко держал на руках ошалевший Далин, гном пытался успокоить или хотя бы сдержать его. Далин то поглаживал Кирюшку, то пытался чмокнуть его в макушку, но трюмный наш не унимался и самозабвенно рыдал во весь голос.

– Я злой! – прорывалось сквозь плач, – я злой теперь!

– Всё? – посмотрел на меня улыбавшийся разбитым ртом беззубый Арчи, – пришёл в себя? Давай не тяни, Тёма, дел много.