Самый лучший ветер

Арчи как был, в трусах и одном тапочке, в три прыжка слетел по лестнице и бросился на помощь гному, на ходу творя какое-то заклинание. Далин поставил тигель на пол и клещами придерживал крышку, на давая саламандре выскочить на свободу.

– Куда ты, дура, – улещал он её самым медовым голосом. – Сдохнешь ведь, потом тебя выгуляем. Гадом буду, выгуляем! Лариска, твою мать, ну куда же ты лезешь!

Арчи осторожно, чтоб не задеть гнома, выпустил из рук блеснувшее синим заклинание и визг затих.

– Тьфу ты, – сплюнул раздраженно гном. – Чуть не обделался. Дурная какая.

– Да вас тут двое таких, – поделился я с ними своими наблюдениями из окна. – умом не блещете, и ты и она. Ну что тебе стоило пятнадцать минут подождать хотя бы.

– Так последние полгода она спокойная была, – начал оправдываться гном перед нами. – Кто ж знал. Спасибо за помощь, Арчи, но, если б не этот визг, я бы сам её успокоил, вы бы фиг заметили.

Арчи лишь раздраженно махнул рукой и, не глядя на гнома, пошёл одеваться.

– Арчи, – позвал его Далин извиняющимся тоном. – Ну ты же сам всё понимаешь.

– Понимаю, – демонстративно ответил мне, а не гному Арчи. – Понимаю, что этот цирк никогда не кончится.

Далин у нас был прежде всего был механик, и механик от бога. Беда заключалась в том, что в дирижабле чистой механикой в моторном хозяйстве не обойдёшься, нужна была ещё и магия, а с магией у гнома обстояло плохо, не чувствовал он её совсем. Если на земле мастеровой в мехмастерских никогда магии не касался, и мог прожить всю жизнь никогда с ней не сталкиваясь, то в небе всё обстояло совсем по-другому.

Саламандры были незаменимы как бесплатные и практически неиссякаемые источники энергии для двигателей, не углём же топить наш Стирлинг. И всё бы ничего, но уж очень Далин был самостоятельным, и в своем хозяйстве всё упорно делал сам. Лариска, огненная саламандра, числилась по моторному отсеку, и гном мучился с ней, не подпуская Арчи. Мы пытались его совестить, напирая на то, что мы команда, и тут нет твоё-моё, но от гнома отскакивало как от стенки горох. А вот случись что с Арчи, возражал он, что тогда? Нет уж, свое хозяйство я должен держать сам. Тем более что и притащил нам саламандру именно он, вроде как в наследство получил.

Мы не были узкими специалистами, научили друг друга необходимому минимуму, я мог подменить Далина, Далин меня, а Арчи нас обоих в случае чего. Но упорство гнома, который какой год подряд пытался наладить отношения с саламандрой, стопроцентным магическим существом, поражало. Далин не имел ни малейшего магического дара, и строил отношения с Лариской как получится, то есть лаской, уговорами и сытной кормёжкой. Лариска, на удивление, начала его узнавать, откликалась на имя и несколько раз пыталась поластиться, и тогда Арчи приходилось спасать гнома от последствий обширных ожогов. Но сегодня, видимо, нашла коса на камень.

– Заспалась совсем, за две недели-то, – объяснил мне маг. – Сам знаешь, чем больше спишь, тем больше хочется. Ласково надо было будить, с чувством, она же девочка. Треснул небось жизнерадостно по тиглю, напугал, вот она и раскричалась.

– Наверное, – сквозь зевоту согласился я. – Не все в этой жизни жаворонки. Мало ему от Лариски доставалось, не уймётся никак.

С другой стороны, даже хорошо, что так получилось – и встал на пятнадцать минут раньше, есть немного времени в запасе, и концерт посмотрел. Далин всё-таки перетрухал чуток, тоже потешно. Хотя любой перетрухал бы на его месте, потому что кричащая на высокой ноте саламандра – это полторы тысячи градусов верных, а то и больше. Гномы их разводят у себя в горах, приспосабливая к делу, и очень ценят. Саламандры живут у них в горнах, в печах, плавят металл и нагревают заготовки. Животинка очень редкая и очень своевольная, но в нашем деле незаменимая. Мало у кого они в экипаже имеются, так-то все на соляре ходят и ветра угадывают.

Я окончательно оделся и, собрав все необходимые вещи в два рюкзака, спустился в кают-компанию. Подошел к Микешкиной хавирке, вытащил из кармана ключ от своей комнаты и закинул его на шкаф.

– Микентий! – постучал я по дверце. – Ключ сдал.

– Ключ принял! – пискнул обрадованно Кирюшка, метеором пронёсшись по верхам шкафов со звенящей связкой в лапках.

– Кирюха, – позвал я его. – Ты, смотрю, везде успеваешь, молодец. А старшой-то где?

– С Далином, – уже откуда-то со стороны холодильника отозвался тот. —Ругаются очень. Плохо.

– А чего так? – повернулся я в его сторону. – Чего опять не поделили?

– Далин сказал, пока чисто не будет там, где рычалка железная стоит, – грустным голосом отозвался домовёнок, – никуда Микентия Митрофановича не отпустит.

– Ишь ты, – искренне удивился я. – Митрофановича, смотри ты. Не знал.

– А я знаю, – тут же радостно похвастался Кирюшка. – Всех знаю. Ты Артём Сергеевич, правда? Далина величать надо не просто так, а следует говорить ещё сын Глоина сын Бомбура. Арчи из солнечных эльфов, но отец у него человек наполовину, поэтому он Романович.