Самый Лучший Ветер (СИ)

Я отвел «Ласточку» подальше от якоря по ветру, выбирая слабину, наземная бригада подняла свой конец на мачте на заранее уговоренную высоту, и Арчи показал класс. Потянувшись ко мне и задействовав мою силу, он секунд за пятнадцать разложил силовой каркас в сложную штормовую форму, вызвав невольное восхищение у всех, кто в этот момент наблюдал за нами с земли. Я и ахнуть не успел, как динамометр показал ноль, а «Ласточка» подвспухла, задрожала на привязи, и оторвалась от земли практически одновременно с щелчком отстрела замка оставшегося на земле троса.

— Весьма лихо! — показал ему большой палец я, — впечатляет!

Арчи немного погордился, а потом нам стало не до этого, потому что полет в таких сложных условиях требовал всего нашего внимания. Мы потихоньку поднялись выше уровня все еще редких облаков, и взяли курс на Новониколаевск. Я рассчитывал прежде всего на то, что в это время года никаких тайфунов и ураганов у нас отродясь не наблюдали, их время — конец лета и начало осени. Вот тогда да, хрен бы я вышел в рейс.

В случае сплошной облачности определяться я собирался по солнцу и хронометру, с помощью секстана с искусственным горизонтом, забираясь в такой ситуации повыше. Мощная все же вещь секстан, хоть и дорогая.

Первоначальные расчеты оправдались, и «Ласточку» несло по небу словно выпущенную из рогатки. Километры пути отлетали один за одним, быстро складываясь в десятки и сотни. Мы шли севернее Гномьего Кряжа, не выпуская его из вида как самый лучший естественный ориентир, и к вечеру оказались над знакомым руслом родной реки, круто забиравшим еще севернее.

Здесь мне уже никакие карты были не нужны, я детально помнил каждый изгиб каждой протоки в этих местах как свои пять пальцев, но все же для порядку разложил карту района в наколенном планшете. Мы экспрессом пролетели Синьгород, задействовав Ларискины мощности уже на полную, так как ветер ослабевал. Саламандра с радостью дала огня, разогнав наш Стирлинг до предела, я выжимал из раскрученных пропеллеров все что можно, и мы неслись по небу в лучах заходящего солнца как огромный светлый снаряд.

Потом, скинув скорость, мы на большой высоте медленно прошли темный и как будто притихший в тревоге Новониколаевск. Арчи внимательно его рассматривал и в свою подзорную трубу, и магически, пытаясь обнаружить признаки новых угроз или что-нибудь странное, но не преуспел.

— Черт их знает, — пожал он плечами. — Такое ощущение, что затихарились все как мыши под веником. Активных передвижений вообще не наблюдаю. На улицах пусто, в забегаловках гужбанят по минимуму. Прямо идиллия, мать ее за ногу. Нигде ничего не горит.

— Ладно, на выселках в деталях все узнаем, — и я заложил плавный разворот против ветра по дуге километров на двадцать, рассчитывая закончить его прямо над аэродромом дружины. — Ставлю рупь за сто, версий будет много, от каждой заинтересованной стороны. Выберем, какая понравится.

Солнце, скатившись к горизонту, уже светило прямо в глаза, поэтому следовало поторапливаться. Перегон был прямо рекордным для нас, никогда мы еще не играли с ветром в такие догонялки, теперь бы закончить его без происшествий, и будет совсем хорошо. Я заказал у Кирюшки для себя и Арчи по маленькому стаканчику крепкого черного кофе первый раз за этот длинный день. До этого мы обходились чаем, приберегая природные стимуляторы на тот случай, когда они действительно понадобятся.

В отличие от города, дружинный аэропорт на руднике был ярко освещен, и там кипела мощная движуха. Нас заметили и тут же просемафорили, приглашая на посадку. Закончив разворот против ветра, я медленно подводил «Ласточку» к посадочной площадке, потихоньку сбрасывая и высоту, и скорость. Приземляться пришлось на трос, ввиду хоть и утихающего, но все еще мощного ветра, но теперь для нас это никакого труда не составило. Щегольски, как настоящий мастер-навигатор, я в одно движение подвел «Ласточку» к причальной мачте и выдержал положенное время, удерживая дирижабль практически на одном месте. Аэродромная команда так же лихо прицепила нас к своему замку и дала отмашку на вытравливание слабины.

Арчи опять зачерпнул у меня силы и уменьшил натяжение тросов в каркасе до примерно нулевой плавучести. «Ласточка» задрожала на привязи и мягко коснулась колесами земли. Маг в невиданном темпе свернул тросовый каркас, уложившись в рекордное время. Ставлю рупь за сто, все наблюдавшие за нами был изрядно впечатлены.

— Ты бы хоть спрашивал сначала, — недовольно пробурчал я, намереваясь сбить хвастливый настрой Арчи. — Ныряешь за силой, как себе в карман.

— Не бухти, — мага было ничем не смутить, — Не спрашивал и не собираюсь, взлет и посадка слишком ответственное дело. На будущее терпи и будь готов всегда поделиться, вот так. Кстати, видел, как я лихо упаковался? Впечатлен небось до печенок, потому и злобничаешь.

— Сели лихо, — признал я и, отстрелив замок посадочного троса, начав выруливать на стоянку. — мы молодцы.