Самый лучший враг

– Если меня убьют в горах или в лесу, хоронить меня не придется, – сказала Пелька спокойно. – За вас это сделают гробовщики. Достаточно будет оттащить меня с каменной дороги.

Арей хмыкнул. Он уважал смелость, особенно в слабых человеческих телах.

– А если я пожелаю забрать твой эйдос? Стражи всегда хотят эйдосов, – сказал он полушутя-полусерьезно.

Пелька кивнула:

– Я вам его не отдам, а силой вы не заберете! Вам так нельзя.

Арей не спорил.

– А если эйдос останется, когда ты умрешь? Гробовщики его всегда оставляют. Ты отдашь его мне? – спросил он испытующе.

– Нет, – ответила девушка. – Если я вам его обещаю, у вас не будет выгоды меня защищать.

– Думаешь, стражи делают все, только если есть выгода?

– Все поступают по выгоде. Если кто-то утверждает, что выгоды для него нет, он все равно на что-то надеется. И эта надежда и есть его выгода.

– Ты хорошо говоришь, – сказал Арей.

Пельке это, видимо, было приятно:

– Мой папа был писцом. Он ведал тайные языки. Если кому-то нужно было заключить важный договор, его всегда звали… Он писал секретные письма от короля королю, и о тайных военных союзах тоже. И меня он учил. А мама всегда ездила с нами. Она умела изготавливать чернила двенадцати разновидностей! Невидимые, и такие, которые можно читать только в темноте, и те, что можно читать только один раз в месяц, при свете новой луны, и такие, которые можно разобрать только сквозь воду или через бокал с вином… А однажды папу пригласили в Запретные земли, чтобы он составил какой-то договор между стражами в несгораемых плащах… А потом…

В глазах у Пельки опять вспыхнула ненависть, потому что Арей тоже был стражем.

– …А потом кому-то пришло в голову, что самый молчаливый писец – это мертвый писец. И что самая верная жена для мертвого писца – мертвая жена. Видимо, в их планах была еще мертвая дочь, но девчонка оказалась слишком шустрой… – жестко договорил Арей.

С минуту он потоптался, внимательно разглядывая Пельку. Потом неохотно пробормотал:

– Хорошо, идем со мной. Обещаю: если ты погибнешь – гробовщики тебя не получат, и скелерты тоже. Я похороню тебя сам. Твой же эйдос достанется, кому суждено. Я не буду стремиться завладеть им. Клянусь.

И, забегая вперед, можно сказать, что Арей выполнил свою клятву.

Глава одиннадцатая. Трактир «Топор и плаха»

Меня утомляют два типа людей: чрезмерно вялые и не в меру активные.

Арей

Пелька и Арей прошли по магическому мостику и, добравшись до трактира, были остановлены двумя мощными вышибалами циклопьей крови. Дубины в руках у циклопов были такие громадные, что не столько убивали, сколько вколачивали в землю.

– Кто такие? – прорычали циклопы. – Здесь за вход платят!

– Хозяин трактира, должно быть, человек экономный. Перевел охрану на самоокупаемость! – Арей лениво нашарил под плащом мешочек. Он бросил бы циклопам пару монет, но Пелька, как видно, деньгами разбрасываться не любила. И знала, как разговаривать с циклопами.

– Дяденька, а дяденька! – сказала она звенящим детским голоском. – А почему у вас дубина больше, чем у другого дяденьки?

Первый циклоп самодовольно ухмыльнулся, зато его приятель позеленел.

– Я не ссорюсь с тобой, Брыд, ты не подумай, но ваще-то у меня дубина не меньше будет, – прорычал он.

– Я с тобой тоже не ссорюсь, Эмб, но девка правду сказала. У меня дубина из железного дерева, а у тебя сосновая.

– Я ни на что не намекаю, Брыд, но моя дубина с гвоздями, а здесь, вишь, даже две подковы. Подковой, знаешь ли, по башке получить мало радости.

– Моя дубина тяжелее, и весь сказ! А гвоздями ты ее только расшатал. Она от двух ударов сломается. Короче, заглохни, Эмб!

– Ты кому сказал «заглохни», жертва голодного вампира?! Я вот тебе мозги сейчас расшатаю! – вскипел Эмб, и его дубина с гвоздями и подковами взлетела над головой другого циклопа.

Арей, схватив Пельку, протащил ее в трактир, пока в пылу схватки ей не проломили череп. За их спинами, сталкиваясь, трещали циклопьи дубины.

– Умница! Моя тактика! Divide et impera![7] – сказал Арей.

– Дяденька, а кто сильнее: циклопы или вы? – спросила Пелька таким же звенящим детским голоском.

Арей внимательно взглянул на нее. Она стояла и хлопала ресницами, а глаза были такие наивные-наивные.

– Это ты к тому, чтобы я сейчас третьим полез в драку, а ты бы мой кошелек получила?

Пелька застенчиво заулыбалась:

– Нет. Это была проверка на глупость. И потом, денежки-то я вам сохранила!

Шум в трактире стоял такой, что драки циклопов здесь никто не заметил. Большой, с низким каменным сводом зал был битком набит. Симпатичные, с подозрительно вытянутыми эльфийскими ушками девушки разносили пиво, мясо и лепешки. Более сложные блюда здесь, как видно, не уважали. Зато курили абсолютно все. Дым в зале висел такой, что в него можно было забивать гвозди и вкручивать шурупы, еще, впрочем, не изобретенные.