Самый маленький на свете зоопарк

Она прилетела в Лос-Анджелес с фальшивыми документами советницы по общественным связям и сняла на три дня номер со всеми удобствами в отеле «Хайатт Редженси». Было начало весны, и она чувствовала повсюду, как ветер разносит пыльцу и текут, пробуждаясь, соки. Три дня она отдыхала, принимала душистые ванны, смотрела по телевизору мультфильмы, потом, почувствовав, что час настал, заказала такси и покатила в Беверли-Хиллз.

Тайна

То, что произошло далее, не поддается человеческому разумению. Кейт на террасе дышала свежим воздухом по предписанию семейного врача, как вдруг откуда-то из сада на нее повеяло каким-то противным приторным запахом. Она встала, оглянувшись, посмотрела через окно гостиной на Брюса, который все так же сидел в большом кресле, устремив взгляд в стену, и направилась к клумбе рододендронов, пахло как будто оттуда. Она нагнулась, запах стал сильнее и еще противнее. Кейт провела руками по распустившимся цветам и ощутила в кончиках пальцев покалывание, легкое, едва ощутимое, приятное. Покалывание распространилось на руку, потом на все тело. Цветы перед глазами слились в большое оранжевое пятно. Она потеряла сознание.

Брюс только через несколько часов заметил, что Кейт исчезла. Он оторвался от созерцания стены, сходил в туалет и, нигде не увидев жены, позвал ее раз-другой, «Кейт? Кейт?» Поднялся в комнаты покойных детей, «Кейт? Кейт?» Заглянул в кухню, «Кейт? Кейт?», в столовую, в гараж Никого. Только следы в саду, которые привели его к клумбе рододендронов с неприятным запахом. Там следы обрывались, «Кейт? Кейт?» Цветы ничего ему не сказали. У него было такое чувство, будто они отводят взгляд.

Прошло три дня, и он получил по почте видеокассету «Бетамакс». Кейт на фоне кирпичной стены обращалась к нему с явно заученным наизусть текстом: «Ты, олух царя небесного, если ты не заплатишь тридцать три процента от твоих доходов без вычета налогов, меня будут бить и насиловать, пока я не умру. Тридцать три процента без вычета налогов».

При виде искаженного лица жены Брюс почувствовал, как что-то в нем перевернулось, ощутил внутри глухую холодную боль, бездонную расселину, из которой доносились стоны его погибшей семьи. Он выключил телевизор и встал у большого, во всю стену, окна. Дом был безмолвен, как древняя египетская гробница. Он постоял немного, устремив глаза в пустое небо, и испустил крик, вырвавшийся из глубины нутра, страшный крик, в котором смешалось много разных чувств, ему самому непонятных, крик смертный и горестный. После этого он почувствовал себя до странного пустым.

Пустым, но ему стало лучше, и он вернулся на диван в гостиной, устремил взгляд в стену и стал вспоминать почтеннейшего и достойнейшего Мун-Джуна Младшего и все его уроки. Мало-помалу то, что перевернулось, встало на место, расселина сомкнулась и стоны смолкли.

Спустя неделю Брюс получил по почте еще одну кассету «Бетамакс» с другой записью на фоне той же кирпичной стены, где на протяжении двухсот сорока минут Кейт били и насиловали, пока она не умерла.

Глупость

Смеющийся Эму, патриарх триады Горячего Ветра под покровительством медведя, внимательно наблюдал за тремя неудачами трех других патриархов трех остальных триад и сделал соответствующие выводы, исходя из которых, намеревался действовать.

Смеющийся Эму был самым молодым из патриархов, и это было единственным его достоинством. Он не отличался особым умом, не имел большого влияния и не обладал даже тенью намека на политическое чутье. То есть у Смеющегося Эму не было ни одного из качеств, необходимых, чтобы стать патриархом триады, и, по логике вещей, он должен был бы всю жизнь гнуть спину на уборке сладкого картофеля или ходить за плугом на рисовых полях, если бы не то обстоятельство, что был он, наверное, самым везучим человеком в своем поколении. Ему повезло покинуть родную деревню, повезло стать патриархом, повезло избавиться от врагов, повезло уцелеть после полусотни покушений на его жизнь, и он знал, он был совершенно уверен, что ему повезет получить тридцать три процента доходов без вычета налогов с этого жилистого пидора Брюса Ли.

Смеющийся Эму вылетел первым рейсом Кантон — Лос-Анджелес и прошел через таможню по своим собственным документам, но ему опять повезло и он ни у кого не вызвал подозрений. Он отправился в отель «Хилтон», где ему удалось снять апартаменты «Амбассадор» по цене обычного номера. Он принял душ, прослушал старую запись Стинга по внутреннему каналу отеля и под вечер отправился на холмы Беверли-Хиллз, на некогда счастливую виллу Ли, которая теперь превратилась в мрачнейшую дыру.