Самый маленький офицер

Заодно, когда не всё удастся с первой попытки, ты поймёшь, в чём же ты с человеком так сильно различаешься. А приняв его образ поведения, приблизишься и к его образу мыслей. Вот такая простая цепочка.

А если так вышло случайно? Если просто вы танцевали вдвоём и вдруг поняли, что что-то теперь вас роднит – поняли одновременно? Словно бы танец сблизил вас до того порога, когда мысли друг друга становятся понятны. Что тогда делать?

Сиф остановился и кончил отсчёт, неотрывно глядя перед собой. Было в этом чувстве сближения что-то не то, неправильное. Словно зачем-то напрашиваешься в гости к человеку, которого плохо знаешь, а тот радостно подхватывает идею и активно приглашает. А что потом делать с приглашением? Кому нравится вот так лезть к незнакомцу, чтобы сидеть у него, не понимая даже, зачем, а на следующий день стесняться глядеть ему в глаза, как будто совершил что-то постыдное…

Такое сближение не может довести до добра, поэтому Сиф слегка отстранился и опустил голову. Алёна сама всё поняла и отвернулась. Наверное, они слишком поздно спохватились: обоим стало как-то неудобно.

– Извини, – просто сказал Сиф, который на самом деле относился к этому слову очень бережно, понимая, что длинные извинения всегда звучат гораздо более неуклюже, чем это короткое слово. Вопрос только в том, как частоты его произносишь: стоит его затаскать в речи, как вся ёмкая в своей простоте сила пропадает.

– Ничего, – так же просто ответила Алёна, потом вслушалась в то, что сказала, и уточнила: – Уже ничего.

Она понимала, что отрицать минувшее бессмысленно. И некрасиво – словно сводя на нет само извинение.

Сиф опустил руки и присел на краешек складного стола. Алёна прислонилась спиной к перилам. Оба молчали и слушали разговор в комнате.

На балкон выглянул один из Краюхиных – покурить. Сразу же стало тесно, потянуло табаком, и Алёна с Сифом нехотя вернулись в комнату, по-прежнему избегая взглядов друг друга.

Первая бутылка вина подходила к концу, но допивать её полковник и князь не торопились. Заболотин улыбнулся вернувшемуся с балкона Сифу и вновь пригубил напиток, смакуя вкус, а Иосиф Кириллович обернулся к Алёне:

– Будешь ещё?

– Совсем немного, – Алёна потупилась. Вид у нее так становился странным: уж слишком контрастировали между собой дерзкая внешность и скромно опущенные глаза.

– Немного, как заказывали, барышня, – и Великий князь с улыбкой протянул девушке неполный бокал. – Свежий воздух кончился?

– Да я-то чего? – заглянула в комнату голова Краюхина. Отсутствие шрама подсказало, что курить вышел Алексей. – Подумаешь, сигарета… – и вновь исчезла, затянуться этой самой «подумаешь, сигаретой».

Великий князь усмехнулся, пододвигая к креслу, где он устроился, стул и кивая Алёне: что стоишь, садись. Девушка села, взглянула на князя, замерла под ответным взглядом и вновь опустила глаза. Воцарилось молчание, в течение которого Заболотин-Забольский разглядывал князя с шофёром и размышлял об их отношениях. Вряд ли Иосиф Кириллович не замечал очевидного, но относился к девушке с той же ровной отцовской нежностью, что и к Сифу.

Филипп встал и ушёл на балкон к брату.

Чтобы как-то разбавить тишину, Заболотин взглянул на часы и оповестил:

– Без десяти час. Сиф, тебе не кажется, что детское время давно миновало?

– А вам не кажется, что в пятнадцать лет о нём можно не беспокоиться, ваше высокородие? – неожиданно обиделся Сиф.

– Почти час? Так, что-то мы засиделись, – спохватился Великий князь. – Пожалуй, действительно пора расходиться.

– Спокойной ночи, – поднялся Заболотин и, не слушая никаких возражений, сгрёб Сифа и повлёк к двери. – Завтра когда?

– В восемь, – ответил Иосиф Кириллович, наблюдая за ними с улыбкой.

– Понял, Сиф? У тебя пять с половиной часов на сон осталось, – строго заявил полковник.

Прежде чем закрылась дверь, ещё послышался ответ мальчика:

– Почти шесть. Я же не собираюсь сейчас полчаса медитировать в душе!

– Ну да, я поверил…

– Я пойду? – привстала Алёна.

– Можешь ещё посидеть, Воробей, если уж сидится, – отозвался Великий князь, сам не двигаясь с места.

– Сидится, – подтвердила девушка, ёрзая на стуле, чтобы устроиться поудобнее.

– Вот и ладненько… У меня, оказывается, живёт редкая птица: цыганский воробушек, умеющий вальсировать. Буду знать.

– Да, Сиф научил, – отмахнулась Алёна. – И скоро вновь разучусь, без практики-то.

– Значит, моя задача – обеспечить практику, – заключил Иосиф Кириллович. – Ничего, в Москве такие балы – не редкость.

Алёна фыркнула не самым вежливым образом:

– Да кто меня туда пустит!

– Капризный сумасброд с титулом Великого князя, вот кто, – строго заявил князь. – Если хочешь, приглашу на ближайший бал и Сифа.

Алёна не была точно уверена, что хочет этого, и поэтому, замявшись, поменяла тему:

– А кто вам… Сиф?

Улыбка Великого князя стала ещё шире: