Самый неправдоподобный роман. Книга вторая

Чарльз вдруг заметил, как открывается парадная дверь. Значит, отец дома и собирается куда-то уходить. Это наверняка он. А видеть его сейчас у него не было ни малейшего желания. Просто удивительно, как в таком шоковом состоянии голова у него еще ясно соображала. Парень едва ли не бегом бросился к гаражу, пока отец не увидел его и не начал задавать вопросы, на которые он не может и не хочет сейчас отвечать. В гараже стоял его мотоцикл "Харлей Дэвидсон", который отец подарил ему на день рожденья. Вот что ему сейчас нужно! Поездить по городу и подумать — успокоиться прежде всего. А успокоиться он сможет только таким образом — побыть наедине с самим собой и покататься на своем любимом "Харлее", ибо это, похоже, было единственным хорошим, что сделал для него отец на самом деле.

Дэн очень удивился, когда, выйдя из дома, увидел, как в ворота выезжает Чарли на мотоцикле. Он даже не поверил своим глазам, ведь сын не говорил ему, что приедет. Он не должен был приехать — до отпуска ему еще, ох, как далеко. И однако же Чарльз Роберт был здесь и даже не предупредил его о своем приезде. Как же так? Что случилось? Почему он приехал?

— Чарли! — Позвал Дэн сына.

Но тот даже не обернулся, будто и не видел его. В чем дело? И почему, если сын приехал только сегодня, то даже не зашел в дом? Мотоцикл проехал, как будто его и не было, а Уайтхорн — старший стоял во дворе своего особняка в полном недоумении, сомневаясь в том, что видел. Все произошло так быстро, что на пару мгновений Дэн забыл о том, что собирался сделать.

А Чарльз Роберт Уайтхорн бешено гнал свой мотоцикл по заполненным автомобилями улицам города, стремясь уехать как можно дальше от всего, что чувствовал. Просто удивительно, как он не разбился, как на его пути не встретился ни один дорожный патруль. Хотя если бы это случилось, ему было бы все равно. Напротив, у него сейчас было огромное желание надебоширить, с грохотом разбить что-нибудь, нарушить этот размеренный ход жизни так же жестоко и грубо, как разрушили его жизнь. С ним поступили несправедливо, и он будет теперь поступать несправедливо. Почему отец и мать имеют право делать ему больно, а он — нет?

Когда мотоцикл прибыл к загородному дому, Чарли так резко затормозил, что завизжали тормозные колодки, а сам он едва не вылетел из седла. Он снял шлем, расправил пальцами непослушные волосы, осмотрелся по сторонам. Здесь по-прежнему было царственное спокойствие, от которого просто дух захватывало. Почему здесь ничего не изменилось? Почему этот великолепный дом, утопающий в цветах, не обрушился, похоронив под своими обломками его нерушимое счастье? Ведь его сердце разбито вдребезги, и осколки уже не склеить. Почему волны океана по-прежнему величественно бьются об утес, в то время как душа его плачет кровавыми слезами? Почему здесь так же хорошо, как в объятиях Джулии, а он, точно безумный, мечется от горя, оглушенный болью? Это ненормально, этого не должно быть, потому что это неестественно. Раз уж на то пошло, он сам готов здесь все сокрушить — лишь бы не испытывать эту безумную, невыносимую боль.

Неожиданно осознав, что он все еще сидит на мотоцикле, Уайтхорн слез с него, и тут у него зазвонил телефон. Можно было даже не смотреть на дисплей, чтобы понять, что звонит отец. Наверное, Дэн все-таки видел, как он уезжал на мотоцикле. Ну, точно!.. Нашел время для звонка! Тоже мне, заботливый папаша!

— Да, слушаю! — Ответил он.

Голос его был сухим, резким, отталкивающим.

— Чарли, привет! — Поздоровался отец.

Надо же, какой радостный у него голос, как будто ничего и не произошло!

— Привет, пап, — спокойно отозвался парень.

И как он может так спокойно говорить с отцом, когда руки у него так и чешутся от души ему врезать?!! Самое странное, что сотовая связь сработала здесь именно на этом звонке отца. К чему бы это?

— Ты сейчас где? В Лос-Анджелесе? — Осторожно спросил Дэн, будто на расстоянии чувствуя, как нужно сейчас разговаривать с сыном.

— Если знаешь, то почему ты спрашиваешь? — Дерзко ответил Уайтхорн — младший.

— Ты давно приехал? Почему не зашел домой?

— Это, что, допрос?

— Прости, нет, конечно, — обескуражено ответил Дэн, не понимая настроения сына и его причин. — Я ведь не ожидал твоего приезда так быстро. Что-нибудь случилось?

— Нет.

— Почему ты не предупредил, что приедешь? Я бы встретил тебя.

— Не предупредил. И что теперь? В угол поставишь? Я уже не маленький, пап! У меня своя жизнь. Пора бы тебе привыкнуть к тому, что я стал принимать свои решения, не зависящие от твоей воли.

В голосе сына было столько сарказма и жгучего яда, что Дэн опешил. Что с ним такое случилось? Почему он такой чужой, колючий, озлобленный? И почему Чарли ведет себя сейчас так, будто в чем-то, произошедшим с ним, виноват только один человек — его отец.

— Ты когда придешь домой? — Спросил Дэн, уже заранее зная ответ.

— Я не знаю. Как только — так сразу. Мне нужно побыть одному.