Самый неправдоподобный роман. Книга вторая

— Ну, и что? По-моему, я имел право знать правду!

— Если бы я сказала тебе о Джулии, ты, не задумываясь, бросил бы жену и сына. Я не собиралась разрушать чужую семью ради собственного блага.

— Ты думаешь, я такой мерзавец? Я никогда не бросил бы их. Так или иначе ты должна была сказать мне о ней.

— Должна! Должна! Должна! Я всегда всем что-то была должна! — Не выдержала и взорвалась Джессика. — Я должна была выйти замуж за человека, которого не любила, чтобы сохранить честь моей дочери! Я должна была много лет терпеть его неоправданную ревность к тебе только для того, чтобы он, не дай бог, не проговорился Джулии! Я должна была сказать тебе правду о ней вовремя! Почему, Дэн?! Почему именно я, а не ты? Да, я виновата, но если бы ты не пропадал пять лет в неизвестности, все было бы совсем иначе!

— Ах, вот как! — Огрызнулся в ответ Дэн. — Значит, это я виноват в том, что случилось со мной?! Я пять лет был инвалидом. И если бы не Жаклин, может, я вообще никогда не вернулся бы в Лос-Анджелес живым!

— Выходит, это я виновата?! — Со слезами на глазах выкрикнула Джессика. — Я, что ли, заставила тебя лететь в тот полет?! Нет, дорогой! Вспомни, я много месяцев подряд уговаривала тебя оставить эту работу! А ты изворачивался: придумывал то одну, то другую отговорку — то не было тебе замены, то замена нашлась, но его нужно обучить!.. И что в итоге? Я оплакивала твою смерть, едва ли не умереть хотела вместе с тобой, чуть не погубила твоего ребенка, потому что она мне была не нужна без тебя. Я вышла замуж за Максвелла ради сохранения собственной репутации и репутации твоей дочери — по просьбе твоего же отца! И после этого я во всем виновата?!!

Слезы отчаяния, обиды и боли катились по ее лицу, и она уже не старалась вытирать их. Джес трясло противной мелкой дрожью так, что пальцы были ледяными и дрожали. Конечно, она предвидела обвинения с его стороны; конечно, допустима была и ревность к Максу. Но только не те, что он сказал! Только не это!!! Вполне возможно, что Дэн сейчас и сам обижен на нее за очередной отказ выйти за него замуж, вот и говорит, не думая. Однако даже обида не оправдывает его! На этот раз он перешел все границы!..

— Ты не сказала мне правды! — Резко бросил ей Дэн. — Ведь все могло быть совсем иначе!

— Прекрати! Не говори так! — Пыталась остановить его Джессика. — Неужели тебя совсем не волнует то, что почувствовала бы твоя жена, если бы узнала правду?!

— Примерно то же, что чувствовал бы твой драгоценный муж, которого ты так боишься! — Выпалил Дэн.

— Я никогда не боялась Макса! — Парировала женщина.

— Еще как боялась! Иначе давно ушла бы от него, невзирая ни на что!

— Я же тебе все объяснила! Не начинай сначала! — Взмолилась Джессика.

Их объяснение переросло в ссору, которая пошла по замкнутому кругу. Они бросали друг другу в лицо обвинения, которые раньше никогда бы себе не позволили. Отношения, кажется, зашли в тупик; еще немного, еще чуть-чуть — и все оборвется навсегда. Даже теперь они уже не могли остановиться. Их заносило на поворотах, как гоночные автомобили на скоростных автогонках. В конце концов, невозможно было дальнейшее развитие отношений без откровенного, полного боли и глухой обиды, разговора. Все это копилось много лет и рано или поздно должно было прорваться на поверхность через видимую пелену любви и счастья. В противном случае откровенность без ссоры привела бы к окончательному и бесповоротному расставанию. Ссора — это вспышка; перегорит и пройдет. Надо только выждать время. Но пока Дэн и Джессика этого не понимали. Ссора росла, как океанская волна во время шторма, и в итоге накрыла их с головой, не дав времени понять, что произошло…

— Я еще ничего не начинал! — С вызовом произнес Уайтхорн. — Начала ты! Сначала заявила, что у меня есть дочь, потом обозвала мерзавцем, а теперь обвиняешь меня в том, что я по собственной воле стал инвалидом!

— А разве это не так? Кто как не ты семнадцать лет назад сказал мне, что мы сами создаем себе рай или ад?.. Ты сам выбрал свой путь, оставшись в деревенской глуши у чужих людей. И если уж на то пошло, ты первый усомнился в моей любви к тебе, решив, что Жаклин будет лучше заботиться о тебе. Как ты мог, Дэн? Как ты мог подумать, что я брошу тебя, едва увидев в инвалидном кресле?

— Ну, а ты, Джес? Ты-то сама так ли уж была верна мне все эти годы? Ведь ты вышла замуж за Макса, когда моей дочери едва исполнилось три года! И она до сих пор считает его своим отцом! Почему ты не сказала ей, что я погиб? Она хотя бы гордилась мной!

— Было бы чем гордиться! — Язвительно фыркнула Джессика. — Отцом, которым у нее никогда не было?! Кто же знал, что ты в это время… — Она запнулась на полуфразе, наконец-то осознав, что они наговорили друг другу в порыве обиды.

— Что я в это время, Джес? Договаривай! — В приказном тоне потребовал Дэн. — Что я в это время водил шашни с другой женщиной, будучи прикованным к инвалидному креслу?.. Это ты хотела сказать?!

Секундная пауза, замешательство, но в ответ Джес все-таки сказала твердо:

— Нет!