Самый неправдоподобный роман

Ну, вот началось! Все эти два года, что она была замужем за Максом, он изводил ее своими приступами ревности. Он не давал Джессике покоя, постоянно сводя все разговоры к Дэну Уайтхорну и ее отношениям с ним. Видит бог, она изо всех сил старалась наладить свою семейную жизнь с ним, от всей души надеясь, что он станет не только хорошим отцом для Джулии, но и хорошим мужем для нее самой. Ведь до свадьбы они прекрасно ладили между собой: не было подозрений, недосказанных мыслей, косых взглядов. Да и первые полгода после свадьбы в их семье царила гармония. Казалось, к Максвеллу и Джессике вернулась прежняя влюбленность, какая была между ними еще до ее первой встречи с Дэном Уайтхорном. Он души не чаял в Джулии и вел себя с ней так, словно был ее настоящим отцом. Правда, Колфилду очень не нравилось, когда Джефферсон Уайтхорн, навещая внучку, дарил ей дорогие подарки и сладости. Правда, ему так и не удалось наладить взаимоотношения со своей тещей, Элвирой Бичем. Правда, он всегда не понятно откуда узнавал, если Джессика вдруг вспоминала о Дэне. Тогда он просто вставал и уходил из комнаты, не важно, где они находились. Но Джессике казалось, что все это со временем притерпится, что все наладится, и что они будут счастливы, как и другие пары.

Однако время шло, а положение вещей лишь ухудшалось. Максвелл становился все более нетерпимым к визитам Джеффа, и иногда в открытую показывал ему это. Элвира, всегда предпочитавшая видеть в качестве своего зятя Дэна Уайтхорна, использовала любой повод, чтобы дать ему это понять. А он еще больше злился и ревновал Джессику ко всем, даже к ее дочери. Но хуже всего было то, что у Джес и Макса не было общего ребенка. Он заявил о своем намерении иметь сына сразу после свадьбы; Джессика не возражала. Этим все и ограничилось. Дальше — больше. Он начал намекать на то, что жена не хочет иметь от него ребенка, она обижалась на него, но про себя думала, что, вероятно, в Максе есть какая-то физиологическая проблема, о которой он не знает. Ведь она-то может иметь детей, и Джулия прекрасное тому доказательство. Однако высказать свои мысли вслух Джес еще не решалась. Пока однажды не вспыхнула очередная ссора — в тот день, когда Джессика узнала о возвращении Дэна домой.

— И, пожалуйста, Макс, добавила миссис Колфилд, — не говори обо мне так, будто я твоя собственность.

— Ты моя жена, — упрямо повторил он, — а жена принадлежит мужу.

Джессику охватил гнев.

— Прекрати! Я устала от таких заявлений. И не смей больше говорить, что мой роман с Дэном не имеет значения. Еще раз так скажешь, и я подам на развод.

— Этого никогда не будет! — Вспылил Максвелл. — Я не отдам тебя ему!

— Я и спрашивать тебя не буду! Мне надоела твоя ревность, мне надоели твои истерики по поводу визитов мистера Джеффа. Он дед Джулии и имеет право видеться с ней. Я устала от твоих ссор с мамой. Ты не даешь мне никакого шанса наладить нашу семейную жизнь. Ты упрекаешь меня в моей любви к Дэну, точно в преступлении. Это выше моих сил и моего понимания!

Джессика задохнулась и замолчала. Ей стало легче от того, что она высказала мужу мучившие ее переживания. Она смотрела на него и видела, что выражение его лица меняется на глазах: маска презрения и иронии сменилась маской ярости. Колфилд шагнул к ней; рука его метнулась, чтобы ударить жену, но остановилась на полдороге. Он приподнял ее лицо за подбородок, заставив смотреть на него снизу вверх.

— Вот как мы заговорили!.. — Процедил он сквозь зубы, не отпуская ее. — Думаешь, все будет так просто? Мы разведемся, ты расскажешь ему о Джулии, и вы будете жить долго и счастливо?.. А не думаешь ли ты, моя дорогая, что это я могу подать на развод за несоблюдение супружеских обязанностей?! Ведь, судя по всему, ты из любви к мистеру Уайтхорну-младшему не хочешь родить мне сына…

— Хочу, — возразила Джессика. — Но, возможно, проблема не во мне, а в тебе?..

В комнате воцарилось напряженное молчание. Наверное, ей не следовало говорить этого именно сейчас. На мгновение Джессике показалось, что муж все-таки ударит ее — таким страшным было его лицо. Минуты шли, но Максвелл ничего не говорил. Пальцы его скользнули по ее лицу, исследуя и лаская кожу. Однако прикосновения эти были мертвенно ледяными, заставляли Джес цепенеть от ужаса. Затем пальцы спустились вниз, к шее. Глаза Джессики стали просто огромными. Но она молчала, судорожно сглотнув и тем самым заставив мужа прийти в себя.

— Взять бы сейчас, да удушить бы тебя за такие слова! — Сказал, наконец, он. — И дело с концом. Сразу стало бы легче и мне, и мистеру Уайтхорну. А Джулия осталась бы моей дочерью… Но я пока подожду. Завтра вечером в особняке на Грин-стрит большой прием в честь счастливого спасения твоего возлюбленного. Нас пригласили, и мы обязательно там будем.

— О, нет, Макс, прошу тебя, избавь меня от этого! — Взмолилась Джессика.