Самый плохой ректор

Элиска Кошмарек

Увы, о примирении с ректором Тори приходилось только мечтать. За эти дни мы так и не встретились. То ли Амадор прятался от меня, то ли мы оба были так заняты, что наши пути не пересекались. Одним словом, ректор меня не преследовал, чтобы высказать, как я ему безразлична. Зато меня преследовал Крылатик, пробиваясь через магическую преграду, что невидимой стеной отделяла парк со зверинцем от учебных корпусов. Альрун кружил над ареной во время моих пробежек, пугая остальных студентов и нервируя Райта. И улетал, подчиняясь лишь уговорам смотрителя Костюшко. Вот и сегодня вечером, когда я убиралась в загоне Матюши, Крылатик потянул меня за рукав к выходу и, подталкивая, погнал к арене.

В сумерках огромная спортивная площадка, подсвеченная немногочисленными фонарями, выглядела заброшенной, трибуны опустели, так как в такое время года студенты предпочитали сидеть не под открытым небом, пронизывающим ветром и моросящим дождем, а в теплых комнатах или в кафетерии. И только меня Крылатик гнал в центр спортивной арены, словно там был закопан клад. Осмотревшись и не обнаружив ничего достойного внимания, я с укором обратилась к альруну:

— Не понимаю, чего ты добиваешься?!

Альрун издал хриплый протяжный крик и воспарил выше, кружа над ареной, дорожками и трибунами.

— Хочешь, чтобы я бегала? — уточнила я и накинула на голову капюшон, ибо дождь усилился.

Альрун приземлился рядом, пристроив на траве звериное пятнистое тело, недовольно взмахнул хвостом и нахохлился.

— Ты можешь сказать по-человечески, чего ты хочешь? — возмутилась я. — Эх, надо звать Вилку, может, она поймет твой птичий язык. Или Мартишку с ее биноклем, вдруг она разглядит то, чего не вижу я…

Альрун громко каркнул, то ли в знак одобрения, то ли устав от «общения» с непонятливой мной. Зверь поднялся над ареной и полетел в парк. Я же побежала в учебный корпус, надеясь застать в библиотеке или в мастерской подруг. Но в полупустых коридорах здания неожиданно столкнулась с Амадором. Книги, которые ректор держал в руках, не выдержали столкновения со мной, и упали на пол. Я пригнулась, чтобы их поднять, но ректор потянул меня за руку. Щелчком пальцев он призвал бытовую магию, и учебники воспарили в воздухе, взмахивая шелковистыми лентами-закладками.

А мы с Амадором стояли посредине коридора, не решаясь друг с другом заговорить.

— Элиска, — наконец вымолвил ректор и, словно нерадивый ученик, опустил взгляд, — прости. Я был не совсем прав…

— Не совсем прав? — переспросила я вместо того, чтобы броситься на шею и сообщить любимому ректору, что давно не сержусь за его последнюю отповедь. Ну, если только чуть-чуть.

— Да, я был совсем неправ… — уточнил Амадор и робко погладил мои пальцы.

Признания ректору Тори давались с трудом, но я совершенно не собиралась ему помогать. В прошлый раз он был очень красноречив, обвиняя меня в обмане.

— Я… — Амадор притянул меня ближе, а я и не сопротивлялась.

Наоборот, поднялась на цыпочки, чтобы ректору было удобнее меня целов… то есть признаваться.

— Ах вот ты где! Ищу тебя по всей академии, — раздался позади нас низкий голос, и мы с ректором отпрянули друг от друга, а книги с возмущением зашелестели страницами.

Я обернулась и обнаружила на лестнице главного некроманта Протумбрии — Хеймдаля Десмонда. Он явно пришел к лучшему другу с каким-то важным известием, иначе зачем бы ему разыскивать Амадора по всей академии, да еще в такой поздний час.

— Добрый вечер, Элиска, — улыбнулся мне некромант.

— Добрый. Ну-у… я, пожалуй, пойду? — на всякий случай уточнила у ректора. Хотя уходить не хотелось, интересно же, что светлый и темный маги собираются обсуждать.

— Иди. Мы позже обязательно поговорим, — пообещал Амадор.

Разочарованно вздохнув, я скрылась за углом. Но шаг замедлила, прислушиваясь.

— Хейм, что-то срочное?

— Извини, что помешал. Но я кое-что узнал о твоем магистре Болеке, как ты и просил, — ответил некромант, а я затаила дыхание и навострила уши. — У магистра в свое время были проблемы с законом, по молодости он варил запрещенное алхимическое зелье. Суда не было, он откупился штрафом, но дело завели. Досье на него лежало в полицейском участке Протумбрии, но летом исчезло.

— Как раз перед началом учебного года. Как удачно! Полагаю, Ханка Беде, дочь инспектора полиции, обнаружила досье и шантажировала магистра Болека, — догадался Амадор и присвистнул. — Вот как она сдала вступительный экзамен на высший бал, блестяще ответив на все вопросы. Единственная из абитуриенток, кто ни разу не ошибся. Видимо, Болек помогал ей подготовиться не только к экзамену, но и к сессии, потому что у него был доступ ко всем билетам…

— Есть еще кое-что, — добавил собеседник. — Магический уровень Ханки…

Я придвинулась ближе, прикладывая ладонь к уху, чтобы лучше слышать. Но в этот момент раздались шаги. Жаль, не взяла с собой магическую прослушку, которую тетушка таскала в сумке. Подложила бы в карман Амадору, сейчас не пришлось бы убегать. Но мне ничего не оставалось, как спешно покинуть коридор.

В мастерской магмехаников я застала Вилку с Мартишкой и, разумеется, обо всем им рассказала.

— Почему ты не взяла прослушку?! — возмутилась Вилария. — Это же обязательный набор любого уважающего себя адепта: определитель магии, тошнотная пастилка и прослушка, тем более, последние модели я усовершенствовала, есть в виде тюбика с помадой, кактуса, табакерки!

— Не догадалась, — повинилась я. Увы, кроме желейных паучков, в моих карманах ничего полезного не было. Не то что в сумочке тетушки Лижбет, уж она бы не растерялась.

— А Хейм каков! Ни словом не обмолвился, — возмутилась Мартишка. — Муж называется! И инспектор Беде не раскололся! А я же при поступлении его обо всех преподавателях спрашивала, даром что работаю в участке консультантом. Хотя… магистра Болека я вроде бы не упоминала. Он же зельевар, не моя специализация.

Вилка с укоризной посмотрела на подругу:

— Чего уж теперь. Ясно одно: Ханка Болека шантажировала, поэтому он ей помогал. А практику по зельеварению и вовсе за нее сделал. Интересно, отчислят ее или нет?

— Я бы выгнала. Влепила бы сразу три строгих выговора… и потом все равно бы выгнала, — кровожадно улыбнулась Мартишка.

— Амадор не такой. Он даст ей еще один шанс, — возразила я. — Вон у меня сколько этих выговоров было? И ничего! И Змиевского ректор за драку не выгнал, а перевел на другой факультет. И Яцека за разграбление лаборатории тоже простил, но заставил зельеварение пересдавать.

— Значит, и эту заставит пересдать, да еще лабиринт с нами проходить, — расстроилась Вилария. — Не хотелось, но придется брать с собой зверей. Из-за Ханки команда может проиграть. Это мы смекалистые, а она без магического усилителя пропадет. Растеряется, напортачит…

— Добрая ты, Вилка, — восхитилась подругой Мартишка, а Вилария отмахнулась: «Чего уж там, пусть пока живет!»

Мы принялись обсуждать, как лучше протащить масиков на состязание и как призвать на помощь остальных пушисто-зубастых помощников. И так заболтались, что я совершенно позабыла рассказать о странном поведении Крылатика. Решила, что поделюсь подозрениями завтра, но завтра меня ждала совершенно другая проблема.

С утра пораньше меня вызвали к воротам академии. Возле будки сторожа переминалась с ноги на ногу моя драгоценная сестрица Валежка — с чемоданом в руках и со слезами на глазах.

— Меня выгнали из пансиона! — огорошила сестрица.

— Как это? — изумилась я. — Вроде ты была на хорошем счету, директриса тебя поддерживала, преподаватели гордились.

— Поддерживали и гордились, когда от папеньки шли регулярные денежные поступления, — всхлипнула Валежка. — А вчера он прислал письмо, что прекращает платежи и приказывает мне вернуться домой.

— Прекращает платежи? Но это же значит…

— Это значит, что отец обо всем узнал!

— Но как?! Когда?! — охнула я.

Хотя чему удивляться? После смотрин прошло несколько дней, и с папенькой наверняка уже связался отец Амадора.

— Не знаю, догадался ли он о нашей подмене, — высказала предположение сестра, понизив голос, ибо сторож вылез из будки и нахально подслушивал. — Но о том, что ты поехала знакомиться с женихом — точно знает. Поэтому и приказал мне, то есть тебе, вернуться из пансиона домой. А мне-то что теперь делать: ехать домой к отцу или к тетушке вместо тебя?

Я не собиралась больше обманывать и прятаться. С отцом я должна объясниться сама, а не подставлять под удар сестру.

— К тете тебе нельзя. Скоро отец к ней нагрянет и устроит выволочку, тебе лучше держаться подальше от ссоры. Я все это придумала, мне и отвечать.

— Домой тоже не поеду! — топнула ножкой сестра. — А то вдруг папенька так разозлится, что вместо тебя выдаст замуж меня. Лучше я спрячусь!

В это время к нам подбежал адепт Райт, сжав сестру в объятиях и пообещав, что никому ее не отдаст. И как только узнал, что Валежка здесь? Наверняка Вилка рассказала. Оно и к лучшему, сестрица при виде воздыхателя сразу успокоилась, вспомнив, что распухший нос и покрасневшие глаза из хорошеньких девиц делают дурнушек.

— Может, спрячем Валежку у нас в академии? — предложил Райт.

— Не положено! — гаркнул подслушивающий нас сторож. — У девицы пропуска нет! А без пропуска она не адептка, а не пойми кто!

Не стала разочаровывать сторожа, что пропуск мы в два счета подделаем, как и магический уровень. В любом случае академия — не вариант для Валежки. Здесь негде жить, да и моя активная сестрица может развернуть такую деятельность, что наши с Вилкой проделки покажутся Амадору цветочками.

— Может, попросить лиру Эндрю тебя приютить? — сообразила я. — Ее школа расположена в центре Жижи, недалеко от академии, и там есть гостевые комнаты.

— Ой, как здорово! — хлопнула в ладоши сестрица и повеселела. — Я же смогу там учиться, а еще каждый день видеться с Джером и с тобой!

Пока Валежка строила грандиозные планы на свое ближайшее будущее, я написала Джеру адрес Школы магического домоводства и приложила записку для лиры Эндрю с просьбой на время приютить сестру. Райт подхватил тяжеленный чемодан и повел Валежку к своему модному мобилю, красовавшемуся на стоянке, я же побежала к куратору отпрашиваться с занятий. Тетушку нужно срочно спасать.

Как мы с Матюшей ни торопились, но все же опоздали. Папенька уже стоял посредине гостиной и строго отчитывал родственницу. Рядом с тетушкой возвышался лер Тори-старший, на которого отец не обращал никакого внимания. Оно и понятно, папенька еще не отошел от шока при виде некогда немощной, а сейчас цветущей и заметно помолодевшей родственницы.

Заметив меня, отец громко вскрикнул:

— Ага, старшенькая явилась — не запылилась! Что, из пансиона выгнали? Думала здесь спрятаться?! От Адама Кошмарека не спрячешься! А где же сестрица твоя младшая? Небось, на чердаке притаилась?

Я не желала больше врать, поэтому призналась:

— Сестрица вместо меня училась в пансионе, но теперь по твоей просьбе ее выгнали на улицу.

— Как чувствовал, что вы с Валежкой что-то замышляете! Ну не могло все так чудесно складываться! Чтобы ты и успешно училась?!

— Обижаешь, папенька! Я, между прочим, сама поступила в Провинциальную магическую академию и теперь там самая хорошая адептка! — парировала я.

Только сейчас отец заметил на мне студенческую мантию и недовольно поджал губы:

— Все же поступила по-своему, как я ни противился! И деньги, конечно, семейные на обучение потратила! Или тебя жених пропихнул? Ведь там же ректором лер Тори служит?

— Меня никто не пропихивал, я сама пропихнулась! — гордо сообщила я. — И стипендию мне платят, потому что я хорошо учусь…

— Пф-ф, — фыркнул отец, — стипендию ей платят! Да ты на эти копейки только одну-единственную козявку и купишь! А вам с сестрицей редкие травы для зелий да дорогие наряды подавай! Но пусть теперь твой женишок об этом беспокоится. Кстати, он тебя уже раскусил?

— Раскусил, — подтвердила я. — И мы с Амадором обо всем договорились — свадьбы не будет!

Отец вскрикнул и схватился за сердце:

— Так и знал, что тебя нельзя знакомить с женихом. Опять напакостила! — Папенька обернулся к тете Лижбет и протянул к ее шее руки: — Это ты во всем виновата, кошелка старая! Сколько я тебе денег перевел на лекарей? А ты за моей спиной расстроила свадьбу века! Потакала Элиске во всем, да еще на смотрины потащила!..

— Но-но, я бы попросил! — вышел вперед лер Тори-старший, закрывая собой тетушку.

— Попросить-то вы можете, да кто же вам подаст?! А ты, Лижбет, не только деньги мои тратила, так еще и альфонса завела?! — возмутился отец.

Тори-старший сжал кулаки и брызнул магией, которая взвилась искрами и опалила барашковый меховой воротник на модном папенькином пальто. Запахло жареным. Мы с тетей взвизгнули, а мужчины набычились. Я потянула отца за руку, оттаскивая в угол, тетушка потащила лера Тори к дивану. Комната напоминала ринг, а отец с дедушкой Амадора — борцов, только разной весовой категории. Моему приземистому пухлому папеньке с первым магическим уровнем никак не одолеть высокого статного старика с двенадцатым светломагическим даром. И даже если лер Тори в поединке не победит, то папеньку точно засудит, недаром что королевский прокурор, хоть и на пенсии.

— Адамчик, не нужно устраивать сцен! — встряла тетушка. — За материальную помощь тебе, конечно, спасибо, но попрекать меня не надо. Коли настаиваешь, я верну тебе все до копейки. А Элискину свадьбу не я расстроила, ты сам во всем виноват. Дочь не товар, чтобы ею торговать.

— Ишь как запела! — не сдавался отец. — И мой брак родители устроили, и твой. И все счастливы, никто не жаловался!

— Не скажи, Адамушка. Тебе-то с супругой повезло, такой ангельский характер еще нужно поискать, чтобы вытерпеть твое брюзжание, — парировала тетя, а отец надул щеки и запыхтел. Он явно не ожидал, что с ним будут спорить, а не соглашаться, как прежде. Тетушка не отступала: — А вот мой брак был неудачным. Я ведь почему денег-то у тебя просила? Муж после смерти долги оставил. А при жизни все нервы измотал. Мне бы бежать от жениха и его мамаши, как можно дальше. Но я испугалась осуждения в обществе, нищеты. А Элиска твоя молодец, с характером!

— Вот пусть ее характер и кормит! — огрызнулся папенька и грозно посмотрел на меня: — Элиска, ты немедленно возвращаешься со мной домой и готовишься к свадьбе!

— Не могу! У меня учеба, эстафета, магические животные, — возразила я, чем еще больше распалила отца.

— Тогда от меня ни копейки не получишь!

— Ладно.

И чего, спрашивается, я столько времени терпела, старалась угодить, не разочаровать и не расстроить отца? Я не спорю, родителей нужно уважать и слушать. Но нельзя потакать тирану, который тащит насильно под венец! Свободу Элиске Кошмарек! Последнюю фразу я выкрикнула вслух, и отец заскрежетал зубами.

— Запру!

— Противозаконно, Адамушка, — ехидно вставила тетя. — Статья двести семьдесят восемь…

— Лижбет, это «Насильственный захват власти», — тихонько подсказал дед Амадора, — а нам нужна статья сто двадцать семь «Незаконное лишение свободы».

— Статья сто двадцать семь, — согласилась тетя. — А это, Адамушка, срок до двух лет или общественные работы!

— Тогда выгоню! — не сдавался отец.

— Ты уж определись, папенька: ты меня выгоняешь или запираешь, — усмехнулась я.

— Лишу наследства и крова! Окончательно и бесповоротно! — выдал последний аргумент отец. — Если откажешься от брака, замуж за лера Тори выйдет Валежка! Все в рамках брачного договора!

— Сперва найди младшую дочь, затем и замуж выдавай, — уколола я папеньку.

Как почувствовала, что нужно спрятать сестрицу.

— Элиска, я тебя по-хорошему прошу: выходи замуж! Светлым богом Эвзеном, темной богиней Надой заклинаю и их детьми-смесками! — взвыл отец, а тетя с дедушкой Амадора устроились на диване поудобнее, с интересом наблюдая за нашей тихой семейной перепалкой. — Дочь, ты хоть представляешь, какую огромную неустойку мы с лером Тори заплатим Страшневицкому, если сделка, то есть свадьба, не состоится?

Отец отер платком влажный лоб, а затем смахнул скупую слезу:

— Я же разорюсь! И папаша твоего жениха-ректора тоже!

— Вот с этого и надо было начинать, — язвительно произнес Тори-старший. — Признайтесь, что обыграл вас звездочет! Уж не знаю, как он это обтяпал — применил ли магическое внушение или чем-то вас опоил, но Страшневицкий в любом случае останется в выигрыше! И комиссию за услуги получил, и неустойку вытрясет. Поэтому вы с партнером так и нервничаете!

— Да вы!.. Да я!.. — Отец раскраснелся, и я услужливо налила ему тетушкиной успокоительной микстуры, выдержанной на лимонных корках. Отец опрокинул залпом стакан и захрипел: — Отравить вздумали? Не дождетесь! Свадьба через неделю!

Злой Адам Кошмарек выбежал из гостиной, хлопнув дверью, а я растерянно пробормотала:

— Через неделю я не могу, у меня эстафета… Да и с Амадором мы так и не помирились.

Тетушка с лером Тори зашептались, а затем дед Амадора решительно произнес:

— Лижбет, похоже, план А провалился. Будем действовать по плану Б. Но этих молодых остолопов нужно проучить.

— Молодых остолопов — это нас с Амадором? — охнула я.

— Да при чем тут вы? — отмахнулась тетушка. — Асмодей говорит о твоем отце и своем сыне. Это же они заварили кашу.

— А что это за план Б? — поинтересовалась я.

— Не забивай себе голову, детка. Отдыхай, готовься к торжеству…

— К нашему с Амадором? — уточнила я.

— К торжеству справедливости! — провозгласила тетушка Лижбет, протерла камень в семейном перстне Тори, который до сих пор красовался у нее на пальце, и довольно улыбнулась.

Дед Амадора достал из кармана сюртука свернутый в трубочку договор, и заговорщики углубились в чтение. Им уже было не до меня. Впрочем, как и остальным домочадцам. Марта хлопотала на кухне, готовя обед, Матюша таскала с тарелки блины, а тетушкин водитель возился в гараже, громыхая железяками. Я же отправилась в свою комнату, на чердак, решив написать сестрице письмо и рассказать, как прошел разговор с папенькой. Матюша сегодня доставит послание, а завтра перенесет меня в Жижу. И мы с Валежкой решим, как жить дальше, а главное, на что.