«Самый счастливый человек на свете». О том, как цыган стал диаконом

Я прилепился к батюшке, который сначала очень удивлялся моему поведению и, может быть, даже не совсем доверял парню из табора. Мало ли что на уме у юного цыгана? После каждой службы я провожал священника до его дома, задавал уйму вопросов о церковной жизни. И когда батюшка понял, что моя заинтересованность искренняя, что я ловлю каждое его слово, он сказал мне: «Тебе надо прочесть Евангелие». – «Почитаю, – ответил я, – когда научусь читать». В восемнадцать лет я оставался неграмотным: цыгане в школу не ходили. Тогда батюшка сказал: «Ты хочешь веровать в Бога, ты хочешь Ему угодить? Значит, ты должен научиться читать». И я стал горячо просить у Бога, чтобы Он просветил мой ум знаниями, помог мне научиться читать.

Батюшка подарил мне Псалтирь и Евангелие на церковнославянском языке, до сих пор они у меня, берегу их как память. Сначала я засел за Псалтирь: в конце книги был краткий самоучитель церковнославянского. И вот, взявшись за алфавит, я освоил его в три дня. Я говорю это не для хвастовства, а для того, чтобы все знали: Бог может из ничтожного сделать великое, из неразумного – разумное. Так что, как в добрые древние времена на Руси, я начал учиться читать сначала по Псалтири, потом по Деяниям апостолов. Потихоньку стал продираться сквозь совершенно незнакомые значочки-буквочки. Всё давалось с большим трудом. Ведь нужно было понять содержание, усвоить суть, а я только учился читать. Только потом я стал осваивать современную грамоту, читать современные книжки на обычном русском языке.

То, что мною двигало, можно назвать призванием. Я чувствовал, что мне даётся сила, которая позволяла не опускать руки даже в самые непростые моменты. За два месяца я освоил церковнославянский язык и мне даже стали доверять читать Апостол на богослужении. Мне так нравится церковнославянский, что и в обычной жизни, в магазине, например, забывшись, я иногда вставляю в разговор что-нибудь типа «паки», «дондеже» и прочие древние слова.