Самый счастливый развод

Неправда! Его ум отказывался это признавать. Сердце в груди билось так громко, что, казалось, Элоиза может услышать этот стук.

— Все эти разговоры о любви — не что иное, как отговорки. Оправдания твоего очередного побега.

Она покачала головой в яростном отрицании.

— Это не так. Я не убегаю. Я стою и сражаюсь. Но если ты не любишь меня, я не вернусь к тебе — невзирая на твои угрозы или посулы.

— Ты хочешь невозможного. — Одир рубанул ладонью воздух. — Я даже не уверен, что способен любить.

Только сейчас он впервые понял, что лгал себе. Элоиза права. Он мог бы управлять страной без нее. Он делал это в течение последних шести месяцев. Ему не нужно было, чтобы жена стояла рядом с ним на пресс-конференции или сидела рядом на троне. Он и без нее может стать хорошим монархом, потому что любит своих подданных. И Элоиза права, утверждая, что эта любовь сделала его сильным.

Он убеждал себя, что он нуждается в Элоизе. Но если быть честным с самим с собой, то надо признать, что потребность в ней не имеет никакого отношения к его правлению или к Фаррехеду. Одир хотел, чтобы жена вернулась, лишь потому, что так и не смог выбросить ее из головы, не сумел забыть женщину, которая когда-то завоевала его сердце своим смехом.

Ею во многом руководила любовь: и когда Элоиза вышла за него замуж, чтобы защитить свою мать, и когда была готова отказаться от богатства, чтобы спасти подругу. За несколько последних месяцев она очень изменилась, стала независимой, в ее душе словно загорелся яркий огонь. Но Одир почти погасил его. Элоиза снова спряталась за привычной маской, и это причинило шейху боль больше, чем он мог себе представить.

Потому что он, кажется, любит ее.

Ему всем своим существом хотелось любить и защищать эту невероятную женщину.

Он любит ее!

Но он — король, а значит, не может предложить Элоизе ту жизнь и ту любовь, которые она заслуживает. Она не станет постоянно носить ту маску, что надела сейчас, изображая королеву для окружающих. Жить, повинуясь лишь чувству долга, не для нее. Одир не мог, да и не хотел, чтобы она всю жизнь жертвовала собой во имя страны, которая даже не является ее родиной. Он знал, насколько тяжелы узы этих цепей, и единственное, что ему удалось сделать за эту ночь — опутать ими и Элоизу.

Поэтому он решил дать жене то единственное, что мог. Он подарит ей свободу. Пусть даже она возненавидит его за это.

— Убирайся прочь! — приказал он, неосознанно повторив слова, которые бросил Элоизе шесть месяцев назад. — Уходи!

Он закрыл глаза при виде боли, которой наполнился взгляд жены.

— Ты права, — покачал головой Одир. — Ты мне не нужна. Мне никто не нужен. Наш брак будет аннулирован. Нас разведут — что бы для этого ни потребовалось. Я смогу жениться на женщине, которая понимает, что такое быть королевой. На той, которая сможет принести Фаррехеду что-то другое вместо эгоистических требований любви.

Одир ненавидел себя все больше и больше. Каждое его слово, казалось, падало каплей яда. Каждое слово предназначалось для того, чтобы заставить Элоизу уйти. Каждое слово было проявлением любви Одира к этой женщине, попыткой защитить ее от жизни, которая, несомненно, ее уничтожит.

Элоиза побледнела, ее глаза сверкали в тусклом освещении комнаты. Но на лице ее по-прежнему была написана решительность.

Одир был не в силах услышать, как хотя бы еще одно слово сорвется с ее прекрасных уст. Ему казалось, он этого не переживет.

— Убирайся! — взревел он.

Глава 12

2 августа, 07.00–08.00, посольство Фаррехеда

Кровь стучала в висках, дрожь сотрясала тело. Одир был один. Элоиза ушла. Он не помнил, как она уходила. Наверное, выскользнула, когда он закрыл глаза.

В дверь постучали, и Одир подумал, что не хочет никого видеть. Не сейчас. Он никогда прежде не испытывал таких сильных мучений. Если это и есть любовь, тогда он был прав, так долго стараясь этого избегать. Казалось, кто-то только что со всей силы ударил его в живот, отчего перехватило дыхание, а боль охватила все тело.

Стук раздался снова, и, не дождавшись разрешения войти, в комнату ворвался Джархан.

— Где Элоиза? — спросил он.

Одир чуть не рассмеялся. Последний раз брат позволял себе говорить с ним в таком тоне, еще когда они оба были подростками.

— Ушла.

Это одно простое слово наконец точно описало то, что случилось. То, что он натворил.

— Ушла? — переспросил Джархан.

— Да.

— Это все, что ты можешь сказать? Что, черт возьми, произошло? — воскликнул Джархан, обведя взглядом комнату.

Он шагнул к Одиру и схватил его за рубашку:

— Что ты с ней сделал?

В глазах Джархана плескалась ярость.

Всего несколько часов назад Одир посчитал бы, что братом движет ревность, но это вовсе не так. В нем говорит любовь. Теперь Одир всюду видел ее вокруг себя.

Неожиданно выражение лица Джархана изменилось.

— Так ты знаешь, что между мной и Элоизой ничего не было?

Одир обрадовался тому, что брат сменил тему разговора. Если отвлечься от мыслей об Элоизе, это поможет не сойти с ума.

— Почему ты не рассказал мне? Я бы поддержал тебя, Джархан. Я бы помог тебе всем, чем мог.