Самый серьезный шаг

В том-то и дело! Он действительно способен повредить ее репутации, если только она не будет действовать осторожно. А потом, разве она не твердила себе последние два года, что ей нет никакого дела до Люка? Что ж, вот прекрасная возможность доказать это!

— Можешь войти, — сказала она, смиряясь с действительностью.

Секретарша немедленно отступила, пропустив Люка в кабинет.

Стоило Мэгги увидеть его, одетого в белые, обтягивающие бедра джинсы и белую майку с короткими рукавами, подчеркивающую рельефные мышцы груди, как у нее сразу пересохло в горле. Он умудрялся производить впечатление беспечного плейбоя и в то же время богатого, светского человека. Как у него это получается? Она успела заметить раскрывшую в изумлении рот секретаршу, потом дверь захлопнулась, и вот уже Люк стоял перед ней.

— Здравствуй, Мэгги, — приветливо сказал он.

— Здравствуй, Люк, — ответила Мэгги, заметив, что ее ледяной тон только позабавил его, и разозлилась. Он по-прежнему вел себя так, будто ощущал некое превосходство перед ней.

Какой прекрасный загар. Черт бы его побрал! И где это он умудрился так загореть?

— Ты черный как негр, — машинально заметила Мэгги.

— Да. И так везде. — Он усмехнулся. — Хочешь посмотреть?

В этом-то и была вся беда. Она хотела. Ей хотелось сорвать с него одежду и… и… Мэгги не знала, каким образом ей удалось не покраснеть, но поблагодарила за это своего ангела-хранителя.

— Чем могу быть полезна, Люк? — холодно спросила она, но он был слишком занят осмотром ее кабинета, чтобы ответить.

— Я поражен, — наконец сказал он. — Просто поражен.

Его похвалы были абсолютно безразличны Мэгги, она в них не нуждалась, и так прекрасно зная, что преуспела в жизни и без его помощи.

— Весьма благодарна, — сухо ответила она, но вся ее ирония была потрачена зря, Люк только улыбнулся и, подойдя к столу, сел напротив нее.

— Значит, ты все-таки добилась своего, Мэгги, — сказал он. — Да еще как. Правда, я всегда знал, что у тебя все получится.

— Благодарю еще раз. Когда мне понадобятся рекомендации, я буду отсылать всех к тебе.

— Обязательно. — В его глазах сверкнул огонек, и только теперь до Мэгги окончательно дошло, что он действительно здесь, что он заигрывает с ней, а она начинает отвечать на это, хотя сколько раз давала себе клятву — если ей доведется увидеть когда-нибудь негодяя, она выскажет ему все, что о нем думает. В том числе и то, как ненавидит его.

Но сейчас Мэгги понимала, что просто-напросто обманывала себя. И что если она начнет сейчас притворяться, то будет выглядеть крайне неискренне и неестественно. Тогда Люк поймет, что она нисколько не отличается от безмозглой дурочки, бросившейся к нему в объятия, признавшейся в любви и вышвырнутой им из его постели.

Но Мэгги была уже не та. Совсем не та!

— Как Лори? — В ее голосе невольно прозвучала тоскливая нотка. Поначалу Мэгги очень недоставало Люка, было нестерпимо больно, как будто ей ампутировали руку или ногу. Но она никак не ожидала, что в равной степени будет скучать и по его дочери.

— Лори просто замечательная. — Он взглянул на часы. — Собственно говоря, через час мне надо забрать ее из яслей.

— Из яслей? — Мэгги никак не могла представить себе, что пухлый младенец, которого она когда-то знала, ходит уже в ясли.

— Конечно. Ведь ей уже три года.

Мэгги это знала. Она хранила у себя фотографии, которые давала ей миссис Ричмонд после частых поездок в Штаты, Люк же не показывался в Англии с того самого постыдного для нее дня. С того дня, когда велел ей убираться из его жизни. Горькое воспоминание вернуло ей присутствие духа.

Мэгги откинулась на спинку кресла, довольная тем, что сегодня на ней был очень изысканный дымчато-серый брючный костюм.

— Так чем я могу быть тебе полезна, Люк? — спросила она тоном, который употребляла в разговорах с важными клиентами. Он позволял держаться от людей на некотором расстоянии и вызвал явное раздражение Люка. Отлично!

— Ты можешь выйти за меня замуж? — тихо спросил он, и Мэгги чуть не упала со стула. — Прошу тебя.

Воцарилось напряженное молчание, во время которого Мэгги, любившая старые голливудские фильмы и испытывающая желание броситься к нему в объятия и закричать «Когда?», боролась с Мэгги, приобретшей опыт общения е мужчинами и имевшей в мире рекламы репутацию женщины, обладающей большим вкусом, но холодной той еще штучки.

Победила та еще штучка.

Она подозрительно посмотрела на него.

— Ты считаешь эту шутку смешной?

Он покачал головой.

— Нет. Никогда еще в жизни я не был более серьезен. Я люблю тебя, Мэгги. Любил и буду любить всегда.

— Надо сказать, ты выбрал весьма экстравагантный способ, чтобы показать мне это, — с горечью заметила она, бесцельно перебирая лежащие на столе бумаги и не желая, чтобы он заметил, как дрожат ее руки. — А теперь, если ты не возражаешь, мне надо поработать. — Мэгги постучала пальцем по стопке документов.

Люк встал. Сейчас он уйдет, подумала она, сама пугаясь подобной перспективы. Но Люк не ушел. Вместо этого он обошел вокруг огромного, как олимпийский стадион, стола и поднял ее со стула.