Самый симпатичный во дворе

– Слушай, а ты под гитару петь умеешь? – спросила Анюта.

– Под кифару.

– Это что такое?

– Это такой музыкальный инструмент.

– Не. Под гитару хочу.

– Запросто.

Андрей полез в один из своих футляров, достал гитару, пару секунд настраивал…

Потом игриво посмотрел на Аню и голосом молодого Лучано Паваротти затянул:

– В доме восемь на Тверском бульваре ясно было даже детворе, что из 107 квартиры парень – самый симпатичный во дворе…

С шашлыков Дениски Красавцева тут же прибежал народ в музыкальном настроении, – дошедший до кондиции и жаждущий искусства.

Спустя пару минут начали подтягиваться и из соседних дворов.

… С этого вечера Андрей начал навещать Анюту через день. Костя был забыт окончательно и бесповоротно. Появись он сейчас – встретил бы презрительный Анин взгляд с легким оттенком удовлетворенного чувства мести. Счастье Анюты было горячим и большим, как Индийский океан около города Мумбаи.

Правда, она вскоре поняла, что у Андрея есть кто-то еще, но все же влюбленность настолько сильна, а радость – такая острая, что ревность молчала.

Однако в один из дней Аня все-таки спросила:

– У тебя еще кто-то есть?

– Ахахах! Ага! – радостно засмеялся Андрей. Его смех был так заразителен, а сам Андрей так обаятелен, что обиды Анюты хватило от силы на пару минут.

Как говорится:

«А может, так нужно, так надо…»

Огонь листопада уже разгорался в московских дворах. В свои права вступал сентябрь.

Однажды вечером на Андрея «наехала» дюжина парней.

– Так это ты, козлина, к нашим телкам лазишь? – нехорошо прищурившись, процедил «старшой». – Потолковать надо.

– Не к телкам, но к женщинам, – в тон ему ответил Андрей. – Парни, отойдем чутка, дабы не пугать даму. – Он комично поднял палец.

– Пошли.

Все удалились за кусты.

Через две минуты Андрей вернулся чистенький, без единой царапины, напевая:

– Гарун бежал быстрее лани, бежал, как заяц от орла. Это стихи Лермонтова, – пояснил он Анюте.

Аня, признаться была ошарашена. Но не стихами Лермонтова.

А тем фактом, что от Андрея быстрее лани убежали двенадцать человек, двое из которых, как она знала, были кандидатами в мастера по боксу, а трое отсидели на малолетней зоне.

– Это очень, очень жестокое место, – прокомментировал информацию Андрей. – Бедные малолетки.

В другой вечер вообще случилось страшное.

На окраине двора на лавочке сидела женщина бальзаковского возраста, одна, и читала книжку при свете фонаря.

Совершенно неожиданно для всех на нее откуда-то из темноты напрыгнул чудовищных размеров мужик, горбун. Он схватил женщину за волосы и поволок со двора. Та сопротивлялась что есть сил, но куда там… силы были слишком не равны.

Хотя во дворе сидело несколько мужчин, никто из них не только не попытался пресечь происходящее, но даже и не потянулся за телефоном, чтобы кого-нибудь вызвать.

Вид напавшего на женщину вызывал какое-то оцепенение, что ли… как взгляд питона вызывает оцепенение у мыши.

– Андрей, ты можешь что-то сделать? Или я сделаю, если все мужики такие слизняки!! – проорала Анюта, порываясь бежать выручать женщину.

Андрей неторопливым жестом остановил ее.

– О да, Аня. Я могу. Спокойно, дружище, спокойно, и пить нам, и весело петь. Это Визбор, – зачем-то добавил он.

Затем лицо его резко изменилось, и Ане стало страшнее, чем от происходящего в данный момент нападения.

Лицо Андрея вмиг стало хищным и жестоким. Как будто плюшевый домашний котенок вдруг улыбнулся вам улыбкой взрослого танзанийского льва, изготовившегося к прыжку.

Из черного футляра за спиной Андрей достал лук и стрелу.

– Одной будет достаточно, – сказал он коротко и положил стрелу на тетиву.

… Нападающий рухнул как подкошенный. Из-под него начала растекаться черная жидкость.

– Ой, Андрей! Ты его убил! – завизжала Анюта.

– Тише. Да. Я его убил. Но ты не горюй. На его совести шестеро таких вот женщин. Это серийный маньяк.

– Откуда ты зна…

– Мне пора. Не хочется еще и полицию убивать. Ее ведь сейчас вызовут наконец, – перебил Андрей и быстро растворился в темноте вечера.

Это была последняя встреча Ани с Андреем. Больше он не пришел.

Аня две недели проплакала в подушку.

Через восемь месяцев у нее родился сын.

Прошло шесть лет. Аня сидела на лавочке во дворе. Был день. По двору носился ее сын – маленький крепыш, похожий на малолетнего Сережу Есенина. Также среди детей двора можно было увидеть еще троих, не похожих и похожих одновременно на сына Ани, – и тоже смутно напоминающих маленького Есенина. Матери у них были другие.

Аня знала, что маленькие «Есенины» есть и в других дворах. Говорили, что во многих.

И тут к Ане подошел парень в джинсах и футболке.

Ба!

Это был Андрей.

И что ты будешь делать.

Он ничуть не изменился, был возмутительно молод, и по-прежнему красив как бог.

– Как бог? Почему это как? – приподнял бровь Андрей.

«Он что, телепат?» – подумала Аня, а вслух только и смогла выдохнуть:

– Это ты???

Да. Это был он. Никаких сомнений.

– Где ты был????

– Да так. Дела были, – нахально отвечал Андрей.

Анюта подумала, что правильным было бы гордо процедить:

«Ну ты и подонок. Ненавижу тебя!»

Но вместо этого она просто и душевно произнесла: