Самый старший лейтенант. Разведгруппа из будущего

— Что вообще-то происходит? — осведомилась Катрин. — Вы мне многообещающий дорожный роман запороли.

— Извиняюсь, — Валша усмехнулся. — У нас возникли непредвиденные сложности. Товарища подполковника срочно затребовали наверх. Диверсионную группу отзывают в Москву. Здесь остается только группа СМЕРШ местного фронтового управления и техники.

— Ловко мы обделались. И главное, изумительно быстро, — пробормотала Катрин. — И что все это значит?

— Все что угодно. Сейчас проведем краткую летучку и прокачаем остававшиеся варианты. Прошу в сортир.

— Куда?!

— Извиняюсь, иную переговорную подобрать не удастся. И так рискуем. В СМЕРШ, знаете ли, коллегами очень дорожат. Просто глаз не спускают. Но в уборную пока под конвоем не водят.

Отхожее место отстроили немцы: аккуратное строение, сложенное из ракушечника. Но внутри было вовсе не так аккуратно. Катрин скрипнула зубами:

— Товарищи мужчины, я вас, наверное, очень стесню.

— Не дури, Катя, у нас всего две минуты, а сюда никто из местных уже не ходит. Наши на природе предпочитают. — Варварин стоял у окошка, курил. Ремень с кобурой висел на шее, на санитарный ужас вокруг контрразведчик внимания не обращал. — Ситуация складывается нехорошая. Меня вызывают неожиданно, практически уже начатую операцию остановили под предлогом неоправданной рискованности. Полагаю, в последние дни мы были слишком настойчивы. Все слишком закрутилось, обоснованную и подтвержденную третьими лицами информацию я подавать наверх не успевал.

— Все отменят? — спокойно поинтересовался Валша.

Варварин хмыкнул:

— На фронтовом уровне отменять поздно. Уже двинулось. Но, видимо, без моего участия основной концерт пройдет.

— Ну и уходите домой, товарищ капитан. Ай, виновата, товарищ подполковник, — Катрин морщилась.

— По-видимому, я нахожусь дома, — отстраненно сказал Варварин. — Обидно из дома уходить. Так, Валера?

— Понимаю, — Валша снял фуражку, поправил короткий несерьезный чубчик. — Ничего, не в первый раз. Отмажешься. Особенно если тут все хорошо пойдет. Люди-то у тебя остались? Уж очень соблазнительно прогуляться и дельце провернуть. Вместе ведь такую красивую акцию готовили.

— Исключено! — Варварин мотнул головой. — Категорически запрещаю. Некем выполнять. Группа месяц здесь готовилась. Личности немцев на аэродроме изучили, инфраструктуру. Позывные, вся связь…

— Подожди. Радист был ваш, местный, он здесь остался. Говорун у нас тоже имеется, — Валша глянул на Женьку. — За водителя кобылы я буду. Справлюсь как-нибудь. Агрегат в готовности стоит, дожидается. Детали проработаны. Как можно отказываться, имея 99-процентную готовность? Формально запрет на проведение операции сверху не поступал. Всего-то дополнительно пара человек нужна.

— Нет. Людей не имеем, да и Земляков тут не в струю попадает. Не готов. Тут специфика. В общем, вы — на базу, а ты своими летными делами займись.

— Постой. Ты уже не командуешь. Я командир группы, посему ответственность беру на себя. Как, Жень, рискнем? Пять минут элегантного риска, и Звезду Героя на грудь гарантирую.

— Героя мне не надо. Если действительно нужно рискнуть, я готов, — пробормотал Женька.

— Нужно — не нужно, — Валша засмеялся. — Изживай интеллигентность, парень. Дай только из сортира выйти — я из тебя советского офицера сделаю.

— Стоп! Вы, товарищи командиры, что-то окончательно от реальности оторвались, — вмешалась Катрин.

Женька с удивлением заметил, что наставница побледнела. Должно быть от смрада клозетного.

— Это как? Просто так взять и самим сунуться? — с угрозой процедила Катрин. — Ты же, майор, по-немецки только «Гитлер капут» удовлетворительно разучил. Да и то с калужским акцентом. А Женька нормальный штатный переводчик. Он с документами работает, а не аэродромы на голый понт берет.

— А в чем разница? — удивился майор. — Сели, разгрузились, погрузились. В чем загвоздка? Что у нас, что у фрицев — чисто рутинная процедура.

— Валера, ты сумасшедший, — отрывисто сказал Варварин.

— Я рисковый. А ты вот все считал-высчитывал, а вечером тебя в камере прессовать начнут, — безмятежно заметил Валша. — А я рисковый, потому и везучий. У меня за эти три года сложности только с дамами возникали. В нашем деле — чем проще, тем лучше. Кать, ты точно такая же. Должна понимать. Поддержи.

— Не буду я поддерживать, — зашипела начальница. — Ты на всю голову трахнутый. А я в каком виде с вами полечу? Овчаркой немецкой, авиапрошмандовкой плечевой?

— А ты на земле подождешь. Сейчас стюардессы не в моде.

— Где я подожду?!

— Заткнулись! — зарычал Варварин. — Никто не полетит. Черт с ним, с «Подскоком».

* * *

Не было душевных сил у товарищей командиров от операции «Подскок» отказаться. Уж слишком влек безумный и потому легко выполнимый план. Искушало и то, что дерзкая идея сама собой начала в деталях воплощался. Словно сама судьба подталкивала, помогала. Женька начальство понимал, но когда и сам оказался удачно подвернувшейся деталькой плана… Впрочем, по-настоящему ужаснуться времени не дали.