Самый Странный Бар Во Вселенной

А потом случилось вот что: я пошел на вечеринку к Майеру и встретил там Алтею, Алтею Дюбуа. Наверное, почти каждый мужчина считает, что девушка, в которую он влюблен, – прекраснейшее создание на земле, но Алтея и впрямь была такой. Стройная, не очень высокая, с таким треугольным личиком и роскошными темными волосами. В тот миг, когда я коснулся ее руки, я понял: это она… А в следующее мгновение она пристально посмотрела на меня, широко раскрыв зеленые глаза, и проговорила: «Разве вы не тот самый мистер Холланд, который помешал снять флагшток с Огонз-билдинг?»

«Ну да… – ответил я. – А вас это тоже интересует?»

«Очень, – ответила она. – Я так вам благодарна – даже не знаю, как это сказать».

Она говорила с незначительным акцентом, происхождения которого я понять не мог. И это делало ее еще более очаровательной. Я спросил, местная ли она, и Алтея сказала «нет»; ей очень понравились и сам город, и местные жители, и теперь он ни за что отсюда не уедет. Мне даже в голову не пришло спросить ее, откуда она узнала о моей мелкой стычке с Шервином; мне нравилось просто беседовать с ней – и она, казалось, не возражала. Так что мы продолжали разговор, не замечая, что вечеринка заканчивается; мы остались там последними, и Майеры всячески начали нам намекать, что пора уходить, потому что им хотелось спокойно поужинать. Я спросил, не хочет ли Алтея продолжить вечер, а потом отвел ее в ресторан Гайллара, и мы продолжали болтать, а когда официанты там начали вести себя так же, как Майеры, я привел ее сюда.

Уже было около часа ночи, когда она сказала, что ей в самом деле пора уходить. Она попросила, чтобы я посадил ее в автобус номер 7, а когда я, не желая ничего слушать, настоял на том, чтобы отвезти ее домой в такси, она внезапно замолчала и просто застыла там, на тротуаре. Когда подъехало такси, она слегка оживилась и сказала: «Хорошо. Огонз-билдинг».

Когда мы сели в такси, она сказала: «Понимаете, я там живу» – как будто это было что-то вроде признания.

Я в ее словах не увидел ничего постыдного; во многих офисных зданиях есть пентхаусы, переделанные в квартиры. Но так как эта тема, казалось, ее беспокоила, я спросил: «Можно будет вам позвонить?»

В такси было настолько темно, что я не смог разглядеть ее лица, но голос Алтеи звучал еще тише прежнего. Она сказала: «Нет. Я живу… уединенно… у меня нет телефона».

«Но когда я смогу увидеть вас снова?»

Она сказала: «Вы не мо… о, я не знаю».

Я подумал, что обидел ее или просто сделал что-то не так. Мне даже пришло на ум, что она замужем или встречается с кем-нибудь, но меня это не обеспокоило. Я не собирался так все оставлять. В общем, я сказал: «Как насчет четверга, послезавтра? Я знаю один маленький итальянский ресторан, где мы можем спокойно посидеть, а потом можно сходить в театр».

Она довольно долго мне ничего не отвечала – просто сидела молча. Потом она коснулась моей руки и сказала: «Я согласна. Если что-нибудь случится и я не смогу прийти, я все равно оставлю для вас записку у мистера Анкесиу, ночного управляющего». Потом она снова повеселела, и так мы добрались до ее дома. Но она не позволила мне подняться вместе с ней.

То же самое повторялось и при следующих встречах. И чем больше я проводил с ней времени и чем лучше узнавал ее, тем чаще я размышлял о тайне, связанной с тем домом, где жила Алтея. Она всегда встречала меня внизу и казалась по-настоящему счастливой, как я и надеялся, но всякий раз, когда мы подходили к разговору о том, где и как она живет, Алтея внезапно умолкала, как будто не смела об этом упоминать. После третьего или четвертого свидания я позабыл о подозрениях, что она могла быть замужем или жила с другим мужчиной. Я видел ее практически каждый день, и она не так уж часто со мной расставалась; кроме того, не такой она была человек, чтобы обманывать, – слишком милая, красивая, искренняя.

Я решил, что это, должно быть, как-то связано с ее семьей, но, кажется, на самом деле я не слишком интересовался подобными вопросами. Сомнения у меня зародились однажды вечером, когда мы пошли на прогулку в парк – Алтея любила парки. Мы целовались, лежа на траве, а потом лежали рядом, ничего не делая, просто глядя сквозь листву на синее-синее небо и иногда перебрасываясь парой слов.

Я сказал ей: «Алтея, почему ты никогда не приглашаешь меня домой? Меня не волнует, какие там могут быть проблемы. Я люблю тебя».

Она приподнялась на локте и затем наклонилась ко мне, так что ее волосы окутали мое лицо; потом она сказала: «Дик, я тоже люблю тебя, и я сделаю все, что ты захочешь, кроме этого. Если ты придешь в то место, где я живу, то я… Мне придется уйти в другое место, и ты, может статься, больше меня не найдешь».

Я сказал: «Мне все равно придется побывать там, где ты живешь, когда мы поженимся».