Самый Странный Бар Во Вселенной

Наконец дошло дело и до горячего. В то мгновение, когда я подняла крышку над кастрюлей, мне стало ясно – что-то не так. Запах был совсем другой – так мясо не пахло и не должно было пахнуть. Ростбиф оказался гораздо темнее, чем следовало, да и вообще был каким-то неправильным. Все умолкли, когда я подала горячее, Том и его отец отрезали себе по маленькому куску, съели, а потом переключились на картофель. Мать Тома, которая пару минут не сводила с мужчин глаз, сказала: «Боюсь, никого в нашей семье не привлекает мясо дичи, даже если это оленина, особенно если ее так долго держали в духовке». Я едва не разрыдалась. В итоге я переволновалась так, что не смогла сама съесть ни кусочка, а потом еще сделала что-то не то с лимонным пирогом, и он не удался. В общем, ничего хорошего в нашей трапезе не было, кроме кофе. После того как ужин подошел к концу, Том сказал, что надеется увидеться с родителями у них дома, а я пришла сюда, чтобы выяснить, в чем причина.

Я думаю, что теперь все понимаю; я нашла объяснение. Мои пальцы обрели силу; слишком большую силу. Каждый раз, когда я готовлю что-то в горшке, в кастрюле и вообще под крышкой, у меня получается изысканное французское блюдо, и Том отказывается его есть. И я могу готовить только на сковороде.

– Очень интересно, – сказал Виллисон. – Очень интересно. С таким талантом вы легко могли бы стать поваром экстра-класса.

– Но я не хочу быть поваром экстра-класса, – завопила Дотти. – Я хочу только Тома. А теперь мне кажется, что я хочу еще «Александра».

– Если вы сами смешаете порцию, то и я выпью с вами, – сказал Виллисон. – Вы наверняка сумеете приготовить нечто особенное.

– Хорошо, – сказала Дотти. – Вы слышали, что он сказал, мистер Коэн? Пожалуйста, принесите сюда шейкер.

Она встала, взяла шейкер в свои крепкие руки и энергично встряхнула. Жидкость, которая полилась в стаканы, была светло-синего цвета. Китинг воскликнул:

– Да это же «Поцелуй ангела», Богом клянусь!

– Мистер Китинг, – сказал мистер Коэн, – божиться в присутствии леди в баре Гавагана не разрешается, иначе я бы и сам так же выразился. Этот дневной бармен всегда ставит «Крем де виолетт» на то место, где всегда стоит «Крем де какао». Вот я, должно быть, и прихватил не ту бутылку.

Покупатель, будь бдителен!

Мистер Витервокс, в состоянии, которое можно было бы назвать «легким огорчением», взмахнул стаканом с мартини.

– Надеюсь, они его засадят на миллион лет! – воскликнул он.

– Кого? – спросил мистер Гросс, стряхивая со шляпы дождевые капли и приближаясь к бармену, чтобы получить обычную порцию «Кипящего котла».

– Финли. Агента по торговле недвижимостью. Подождите, я сейчас расскажу, что он устроил. Я вам говорил, что переезжаю, не так ли? Ну, я взял отгул, чтобы проследить за ходом работ, и прибыл на новую квартиру в фургоне около полудня. Мы как раз начали вносить в квартиру вещи, когда появился другой грузовик с кучей вещей, принадлежавших семейству по фамилии Шульц, откуда-то с Ист-Сайда. И они собирались вселиться в ту же квартиру. У них были ключи. И как вы думаете, что я выяснил?

Мистер Коэн, который закончил обслуживать худощавого, печального мужчину у дальнего конца стойки, подошел к Витервоксу:

– Неужели, мистер Витервокс, этот Финли сдал квартиру вам обоим?

– Именно так, – сказал Витервокс. – Ужасное положение; мы заплатили за шесть месяцев вперед, ведь квартиры сейчас найти так трудно. У меня все в порядке, потому что мой арендный договор был подписан раньше, но нам пришлось вызывать этого Шульца из конторы, потом звонить владельцу квартиры, а грузчики стояли в это время на тротуаре. Им пришлось заплатить сверхурочные, а работа не закончилась, когда я ушел. Даже не знаю, что будет делать Шульц.

– А что же с Финли? – спросил Гросс.

– Сбежал. Когда полицейские явились к нему в контору, то выяснилось, что он уже два дня там не появлялся. Он, вероятно, так же одурачил еще с полдюжины простаков. Сейчас просматривают конторские книги.

Гросс сказал:

– Кое-что похожее однажды случилось с дядей моей жены. Он купил много бронзы на барахолке, а затем выяснилось, что это обломки статуи Авраама Линкольна…

– Если они его когда-нибудь отыщут… – сказал Витервокс.

– Отыщут, – произнес худощавый мужчина удивительно резким тоном. Три пары глаз осмотрели темноволосого джентльмена с вытянутым лицом; тонкие черные усы вились под носом, напоминавшим клюв. Этот человек походил на Роберта Льюиса Стивенсона, каким он был в последние годы жизни, во время болезни. – В таких делах о мошенничестве всегда находят продавцов. А мне очень жаль, что я не могу найти покупателя.

– Почему? – спросил Витервокс.

Худощавый мужчина еле заметно улыбнулся.

– Ну, потому что именно я совершил мошенничество – или попытался совершить. Но полагаю, что на деле жертвой мошенничества стал я сам. Думаю, что все было законно. Я пытался обмануть дьявола.

Мистер Коэн отпрянул и поспешно перекрестился. Гросс остался невозмутим. А Витервокс сказал:

– Дьявола, да? Откуда вам известно, что это был дьявол?

***