Самый страшный день войны

И дочкой своей повзрослевшей гордился старый путеец Петрович, всё её расспрашивал. Она с удовольствием рассказала, что премию дали, что предложили учиться на машиниста, а про школу зенитчиц не стала говорить.

Утром отец ушёл в своё депо. Как и в прошлый раз, оставив ему записку на столе, отправилась Глафира по адресу, указанному в военном предписании. Там, в здании детского сада, наскоро переделанном в казарму, познакомилась со своими будущими боевыми подругами: Зоей, Ярославой, Катей, Любой, Леной…

С отцом она больше никогда не увидится. И первый поезд с цистернами нефти пройдёт по трассе Кизляр-Астрахань без неё. В родном доме Глафе тоже не придётся больше побывать, потому что через несколько дней немцы снова возьмут Ростов-на-Дону, и школа зенитчиц будет в спешном порядке эвакуирована.

Зоя

«Сердце, тебе не хочется покоя.

Сердце, как хорошо на свете жить.
Сердце, как хорошо, что ты такое.
Спасибо, сердце, что ты умеешь так любить!»

Василий Лебедев-Кумач, поэт-песенник

В то самое воскресенье, когда началась война, Зоя ехала из областного центра в загородный лагерь, куда на всё лето вывозили ребятишек из детского сада. Она после педучилища работала воспитательницей и везла старшую группу своих подопечных на небольшом автобусе, в дороге пела им весёлые песни. Провожали их торжественно, с центральной площади. Фонтан работал, оркестр играл. Ещё никто не знал о войне. А встречали за городом уже по-другому. Так что момент начала Великой Отечественной войны у Зои стал ассоциироваться с детскими песнями. «Взвейтесь кострами, синие ночи» – в этой песне есть ещё такие слова: «Близится эра светлых годов…»

Зоя, как многие тогда, верила, что эра светлых годов близка и что к осени Красная Армия разобьёт фашистов.

В июле всех детей вернули в город. В детсаду наскоро закончили ремонт, воспитателям было приказано оставаться на работе до тех пор, пока матери не заберут последнего ребёнка. Отцы теперь за детьми не приходили, только матери. А потом ушли на фронт директор и завхоз, и новая директриса сказала:

– Будешь моей правой рукой, Зоя! Ты комсорг, у тебя педучилище за плечами, должна понимать: воюют все, а наша задача – сберечь родителям и Родине детей!

Не раз бывало так: сторожа нет, все ушли, а одного ребёнка никто так и не забрал. Укладывала его спать, сама мостилась рядом. А утром – снова смена, детей всё больше, а мамы с работы приходят за ними всё позже…

Зоя заметила, что дети стали чаще плакать. Решение пришло простое: надо, чтобы каждый день для малышей стал незабываемым. По ночам писала сценарии сказочных праздников, сочиняла песни и стихи для именинников, клеила из бумаги шапочки и жилетки, придумывала новые игры и танцы.

Несмотря на военное время, проверок из районо не стало меньше, даже наоборот. И очень скоро ей было сказано: готовьте стенд по своей методике на районный конкурс. Времени для сна совсем не осталось. Жила она на съёмной квартире, так что чаще оставалась ночевать в детсаду.

Как-то одну девочку из группы привела в садик мать. Зоя не сразу узнала женщину: лицо её было чёрным, губы слились в едва видимую ниточку. Она ни на кого не смотрела и не разговаривала, молча раздела дочку и долго гладила её по голове.

– Что с ней? – шёпотом спросила Зоя директрису.

– Лучше её не трогать. Похоронку вчера получила. А сейчас снова на завод пойдёт…

Стенд был почти готов, когда директрисе позвонили и попросили Зою явиться в райком комсомола. Сказали: срочно. Трамваи и автобусы ходили редко, долго шла пешком. Там её сразу провели в актовый зал, где собрались уже человек сто, все комсорги. Через несколько минут к трибуне вышел новый секретарь райкома и сказал без всяких предисловий, что есть приказ товарища Сталина: для работы в тылу врага нужны лучшие из лучших.

– Добровольцы есть?

Руки подняли человек двадцать. Зоя – в числе первых. Остальных отпустили, предупредив о неразглашении. К оставшимся секретарь спустился со сцены в зал.

– Тут в основном девушки. Хочу спросить вас особо и каждую в отдельности: готовы ли вы выдержать все тяготы военной жизни, а если попадёте в лапы врагу, – способны ли вы вынести боль и нечеловеческие пытки, способны ли вы отдать жизнь за Родину? Кто не уверен в себе – лучше сразу уйти, никто вас не осудит…

Никто не ушёл. Тогда стали вызывать по одному в отдельный кабинет, где военный без знаков различия разговаривал с каждым кандидатом. С кем-то дольше, кого-то быстро отпускал. С Зоей беседовал минут пять. Спрашивал подробно про родителей, даже про сценарии её праздников в детсаду. Потом пожал руку:

– Поздравляю: вы приняты курсантом разведшколы. Отныне всё, что здесь говорилось, является строжайшей военной тайной. Завтра с девятнадцати-ноль-ноль – начало занятий здесь же в райкоме, на втором этаже, вам покажут.

– У меня же дети! Их иногда и до ночи не забирают!

– Всё, что нужно, директору вашего детсада будет разъяснено.