Самый страшный зверь

– Они придут. Они всегда приходят. Они заберут свое. Возьмут только кровь, оставят мясо. Это противно и богомерзко, но потом я позволю людям взять мясо. Им нужна еда, их дети начинают болеть.

– Будете доедать за демонами?!

– Нас мало, мы в окружении страшных тварей. Иногда надо мириться с неизбежным. Демоны заберут кровь, а мы возьмем мясо. Ты все понял, чужак?

– Это не мое дело.

– Твое. Вы живете с нами, не забывай это.

– Мы больше даем, чем берем у вас.

– Вам не надо кормить детей, а нам надо.

– Преподобный, я вообще не пойму, о чем мы спорим.

– Запомни, демоны выпьют кровь, и завтра у нас будет мясо. Ты все понял?

Сказав это, Дэгфинн скрылся за углом хлева. Дирт, проводив его задумчивым взглядом, обернулся, разглядел в толпе Мади, понял, что при таком столпотворении не стоит затевать конфликт, и отправился вслед за преподобным.

Ему еще надо сварить похлебку. И хорошо бы дров наколоть, запас почти вышел. Или лучше из лесу вязанку-другую хвороста принести?

Нет, лучше наколоть. На опушке скоро не то что веток – даже хвои сухой не останется, все подчистую для очагов выгребают. За сушняком придется идти дальше, причем делать это на глазах хеннигвильцев. А им очень не нравится, что какой-то мальчишка нагло игнорирует главный закон и не испытывает при этом даже намека на страх. Опять будут плеваться вслед, а то и комом грязи кинут. Делать обход по берегу, чтобы никто не увидел, слишком долго, а бродить с грузом Дирту не нравилось.

Решено: заглянет к кузнецу. Колун в селении всего один, и хранится он у него.

* * *

На подходе к кузне нос Дирта уловил необычайно насыщенный хвойный аромат. Такое впечатление, будто ноздри свежей живицей обмазали.

Разгадка обнаружилась быстро: на очаге перед входом в кузню Агнар в крошечном котелке кипятил какую-то густую массу, непрерывно ее перемешивая. Именно она являлась источником сногсшибательного хвойного аромата.

– Ну и запах. Это что такое?

Агнар, проигнорировав праздный вопрос, задал свой:

– Ты руду принес?

– Какую руду?

– Не притворяйся трухлявым пнем, ты прекрасно знаешь, о чем я.

– Но ты не просил ничего приносить.

– А сам разве не можешь сообразить? Когда я видел руду в последний раз? Как только снег на вершинах сошел. Оглянись: на дворе уже лето.

– Мальчишки нашли обломок лодки недавно, гвозди ты забрал.

– Там тех гвоздей на пару дрянных ножей. Руда нужна.

– Ну, раз нужна, принесу. Только я сейчас занят очень, каждое утро на охоту хожу, а до болота дальний путь, целый день уйдет.

– Руда нужнее дичи.

– Дэгфинн думает иначе. Сам спрашивал про дичь сегодня.

– Ты был на собрании?

– Проходил мимо в самом конце.

– Чего это тебя за хлев понесло?

– Мади искал.

– И зачем он тебе понадобился? Вы ведь вроде не друзья.

– Да вот… хотел поколотить его как следует.

– А… Ну это дело нужное. Что там еще Дэгфинн говорил?

– Говорил, что у дальней опушки на ночь привяжут Русалочку.

– Это еще зачем?! Хочет, чтобы ее лось полюбил?!

– Он думает, что демоны в темноте придут и выпьют ее кровь. И еще сказал, что они не едят мясо, оно останется и можно будет его забрать.

– А почему Русалочку? У нас хряк уже староват, молодой может его подменить. Лучше его пусть привяжут, корову как-то жалко.

– Не знаю. Может, Дэгфинн думает, что хряк вонючий и демоны им побрезгуют.

– Преподобный уже сам не знает что думать. Мне начинает надоедать все это. Слышал, что с младшим тезкой Мади делается?

– Вроде пухнет он.

– Вот-вот. От голода все. Дети первыми мрут, уж я-то знаю. Так ты принесешь руду?

– Поговори с Дэгфинном. Если он скажет, что я могу день-другой не охотиться, то схожу. Не хочу с ним ссориться, он злопамятный.

– Что тебе Дэгфинн и ссоры с ним? Поругается, и все. Я говорю: принеси руду.

– А он потом будет обзывать меня нахлебником, а за ним все старухи начнут в спину плеваться.

– Много не наплюют.

– Мне не нравится, когда они так делают.

– Как трудно с тобой толковать. Ладно, увижу преподобного, договорюсь, твоя взяла.

– Колун можно взять?

– Бери. Только вернуть не забудь.

Глава 2

На полпути к дверям дома Дирта перехватил пес со сложной родословной: примесь волчьей крови была столь серьезной, что он даже лаять не умел. Зато умел вилять хвостом и делать невыносимо жалобные глаза, чем сейчас и занимался.

– Для тебя ничего нет, – категорично заявил ему Дирт. – Иди, мышей полови в поле: и людям польза, и брюху радость.

Пес вздохнул, будто человек, полностью разочаровавшийся в жизни, и печально опустил голову, а Дирт, продолжая продвигаться к двери, решил его немного утешить:

– Если завтра что-нибудь добуду, все кишки тебе принесу. Требухи не дам, сам должен понимать, время голодное. Да и насчет всех кишок загнул, но что-нибудь точно тебе перепадет – обещаю.

Руки Дирта были заняты мисками. Класть их на землю он считал слишком простым вариантом решения проблемы и потому с дверью управлялся усилиями ног. То, что створка отворялась наружу, его ничуть не смущало, главное, правильно поддеть носком угол и не делать резких движений, иначе неминуемо обольешь руки горячей похлебкой.