Самый темный соблазн

Он понимал раздражение Страйдера. Будучи воином, он убил бы любого, даже просто взглянувшего на то, что принадлежит ему. Парис бы убил и женщину, и мужчину, и бога и богиню, и добро и зло, кто посмел бы заигрывать с Сиенной.

Убедительный тон Париса успокоил Страйдера.

– Отлично. – Страйдер выпрямился и размял шею. – Хорошо. Тогда всё в порядке.

Наблюдая за его уходом, Парис перехватил на себе взгляд Гидеона. Являясь Повелителем Лжи Гидеон, видимо, уловил привкус обмана. Он всегда безошибочно улавливал ложь, какой бы незначительной она была.

Парис виновато оглянулся. Это не должно было произойти.

Его демон захихикал с ликованием, всё ещё жаждущий, всё ещё нуждающийся.

Парис чувствовал себя грязным, отвратительным и пристыженным, и внезапно обрадовался, что Сиенна решила не следовать за ним. Если бы она его сейчас увидела в таком состоянии, он бы её потерял.

Ему нужен душ. Необходимо вычистить кожу, слой за слоем, высушить себя до последней капли крови.

Когда до него донесся аромат шоколада и шампанского, Парис выругался себе под нос.

"Я не буду здесь спать ни с Кайей, ни с Виолой, ни с любой другой женщиной. И плевать на то, что тело или демон от меня требуют".

Парис этого не допустит. Не опустится до подобного.

"И ты не сможешь заставить меня. Не сможешь их соблазнить. Понял? Прекрати это прямо сейчас или же я отрежу свой член и буду смеяться, наблюдая как мы умираем".

"Но... но..."

"Нет! Никаких оправданий, никаких просьб. Он не будет ни с кем спать, ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра. Ни за что". Парис с решительностью, шокировавшей его, понял, что спать будет только с Сиенной. И плевать, насколько слабым его это сделает. Его руки ещё покалывало от прикосновения к её мягкой, тёплой коже. Он всё ещё ощущал её сладковатый, тропический аромат. Воин не откажется от всего этого, ни на что не променяет.

– Эээй. Вообще-то, я всё ещё здесь, – сказала Виола, надув губы как маленький ребёнок. – Тебя не волнует, что я могу уйти, если ты не дашь мне то, что я хочу?

У Париса уже и так терпение подходило к концу, чтобы сейчас нянчиться с богиней.

– Ты не можешь покинуть замок, ясно? Это самое безопасное для тебя место. Безопаснее, чем крепость в Будапеште. Гален со своими Ловцами не сможет сюда войти серьёзно не пострадав, а если и попытается, мы все будем об этом предупреждены.

К тому же, Парис заметил алые полосы на каждом окне и каждой двери, и точно знал, что это кровь Уильяма. А это значит, что тени-монстры не смогут снова попасть внутрь.

– Кто говорит о заботе о нашей безопасности? Нам нужно развесить мои портреты там, там и там, – говоря это, Виола указывала направления.

– Я прослежу за этим и сообщу дизайнеру, – мрачно ответил Парис.

– И там.

Разврат ещё не оставил попытки завалить богиню, и член Париса ощутимо дёрнулся, заставив воина заскрежетать зубами.

Спору нет, богиня была восхитительной. Естественная женственность и сексуальность там, где у многих её не было, даже после столетий тренировок.

И в прежние времена Парис уже давно бы забрался на неё. Отбросить в сторону её индивидуальность, и Виола была бы обычной дурочкой, коих у Париса было великое множество. Да ещё и с такими соблазнительными формами.

Теперь же, познав такое полное удовлетворение, воин ни за что не согласится ни на что иное, сколько не уговаривай.

Для него это сделало стройное тело Сиенны. Оно вызвало в нём голод, сделало слепым к остальным. Её запах, её вкус возносили его на такие вершины, достичь которых Парис никогда и не надеялся.

– Ты просто невыносим, – сказала Виола.

Это он невыносим? Право слово.

– Ты можешь всё оформить здесь по своему вкусу. Счастлива? – Если не сменить тему, то богиня не умолкнет до конца дня, который окончится тем, что он отрежет ей язык. – Кстати, где твой пёсик?

– Моя маленькая принцесса отдыхает в моей новой комнате. Путешествия так тяжелы для её хрупкого телосложения.

– Конечно. – Потому что все тасманские дьяволы обладали хрупким телосложением. И что заставило назвать самца "принцесса"? Парис провёл рукой по лицу, уставший, голодный и опустошённый изнутри. Вот гадство.

Как только он убедится, что Эшлин и младенцы вне опасности, то тут же отправится на поиски Сиенны, чтобы убедиться, что у неё всё хорошо. А потом он её отпустит, чтобы ей не причинял боль тот факт, что он вынужден спать с другими женщинами.

Но, возможно... возможно он будет любить её в последний раз. Секс с Сиенной являлся чем-то невообразимым, не только потому, что она восстанавливала его силы, излечивала его и доставляла самое невыразимое из возможных удовольствий в его жизни, а потому что это было его желание.