Самый темный соблазн

– Да, знаю, но всего несколько минут назад мы не были вместе. А это значит: (а) ты отправился за первой вильнувшей перед тобой задницей и (б) мы расстались. Но я не твоя девушка и никогда ею не стану, поэтому не могу жаловаться, да?

– Нет, – спокойно ответил Парис. – Ты никогда не станешь моей девушкой. – "Потому что ты уже моя жена". Эти слова. Он не думал, что когда-нибудь будет употреблять их по отношению к себе.

Но в данный момент инстинкты... да, его собственнические инстинкты обострились, настаивая на своём законном праве. Не помогало и то, что Сиенна была самой сексуальной из когда-либо виденных им женщин.

Парис был подобен оголённому проводу, потрескивающему от пронзившей его страсти. Да, он был чертовски твёрд.

В Париса полетел ещё один ящик. Оставалось ещё четыре. Воин позволил Сиенне отправить их вслед за остальными, а затем подошёл к ней.

– Я сыта по горло этим кишащим обманами и убийствами миром. – Это раз. – Та женщина поплатится. Ой, как она поплатится. – Это два. – Пожалуй, я присоединюсь к вам и кое-кого прикончу. Не с помощью Гнева, а самостоятельно. – Это три. – Этот ублюдок Кронос считает, что может мной манипулировать, но не тут-то было. Я справлюсь со всеми вами! – Это четыре. – И я не намерена тебя спасать, вот так вот! Так что можешь отправляться к...

Парис рванул вперёд и, обхватив Сиенну за талию, бросил девушку на кровать. Подпрыгнув на матрасе, она расправила крылья, чтобы замедлить движение.

Парис забрался на Сиенну раньше, чем она смогла бы совладать с собой и взмыть в воздух. И на этот раз воин не заботился об осторожности.

Воин прижал её к кровати, зажал ноги девушки своими мощными мускулистыми ногами, а руки удержал над её головой. Сиенна пыталась сбросить его с себя, но всё, к чему это приводило, было трение его твёрдого члена о её клитор.

С её прекрасных губ сорвался стон неистовой страсти.

Ещё!

– Детка, ты уже влажная и готовая ко мне? – Не спрашивая разрешения, перехватив её запястья одной рукой, другой Парис сорвал с Сиенны рубашку и лифчик, обнажив грудь. Её соски были красными, набухшими и молящими о внимании.

– Нет, – сказала она, и воин знал, что это ложь. – Не влажная, не влажная, совсем не влажная. – Ага, она тоже знала это.

Парис опустил голову и втянул в рот один из её сосков. Сиенна издала ещё один из тех чудесных стонов, и её бёдра выгнулись ему навстречу.

Парис продолжал неистово посасывать её груди, а Сиенна продолжала извиваться под ним, пока воин не смог больше выдерживать это давление и, запустив руку в её трусики, прижался ладонью к горячему лону. Сиенна прямо подпрыгнула с матраса.

Да, пожалуйста, да.

Парис вошёл в неё одним пальцем, затем прибавил второй и третий, вводя их как можно глубже.

– Парис... Я... О, да, да!

– Моя девочка. – Она пропитала влагой его ладонь, и ему так нравилось ощущать её шелковистую, горячую сущность, так идеально ему подходящую. – Когда ты ласкала меня ртом, мне хотелось зарыться лицом между твоих ног. Я всё ещё грежу этим. И в следующий раз непременно осуществлю свою мечту, чтобы ощутить, как этот нектар будет обволакивать моё горло.

– Парис... Я сейчас... Я уже так близко. – Сиенна зажмурилась, от чего длинные ресницы слились вместе. – Отпусти мои руки. Я хочу прикасаться к тебе. Мне это нужно.

– Ты считаешь, что те лёгкие удары, которыми ты меня наградила, не были прелюдией? И, чёрт возьми, детка, я уже так давно из-за тебя твёрд.

– Да?

– О, да. Ты всё ещё злишься на меня?

– Да, но не останавливайся.

– Не остановлюсь. Я должен дать тебе чего-то большее. – Парис вынул пальцы из её лона как раз перед тем, как Сиенна должна была достигнуть кульминации, и девушка всхлипнула от отчаяния. – Должен дать тебе чего-то лучшее.

Дыхание Сиенны участилось, вдохи и выдохи посоревновались бы со скоростью и мощью урагана. Её желание было неистовым... но не таким мощным, как испытывал Парис. Он был опьянён её страстью, голова кружилась, вены гудели огнём.

Парис расстегнул молнию на её штанах, но даже не позаботился о том, чтобы спустить их полностью. Ему было не до этого. Воин пытался освободиться от собственных.

Он не стал и свои полностью стягивать, и как только его член оказался на свободе, Парис устроился между ног Сиенны и приставил головку к входу.

Сиенна не могла достаточно широко развести ноги, ей не позволяли болтающиеся на лодыжках штаны, поэтому воину пришлось приложить определённые усилия, чтобы войти в неё. Но когда он проник внутрь, то буквально ощутил смысл этого слова, настолько крепко обхватила его Сиенна, сжимая сильнее кулака.

Сиенна вскрикнула от ощущения этого соития, и Парису понравился этот звук.

Парис нарочито медленно погружался в неё снова и снова, каждым движением задевая клитор. Сиенна утратила способность говорить.

Она отрывисто и часто дышала, затерявшись во всепоглощающей страсти. И в сексе. Чёрт, и в Парисе. Его яйца напрягались всё больше и больше, скользя по её бёдрам.