Самый темный соблазн

Парис не должен был из-за этого испытывать такую гордость, но ничего не мог с собой поделать.

– Не дождёшься, что я буду жаловаться, что ты в моих объятиях.

В ответ Парис получил от неё пьянящую, завораживающую улыбку.

– Верно.

Захариил закатил глаза.

Парис мысленно показал ему фигу, прежде чем изучить территорию. Впереди простирались мили темноты для продвижения, наполненные множеством небольших мин. Парис перепрыгивал через них, как через лужи, а затем помогал Сиенне. Воин поморщился. Вода пахла гниющими трупами. Вероятно из-за того... ага, он увидел под водой пару тусклых, безжизненных глаз.

Мимо Париса пролетела муха размером с кулак, затем ещё одна. Ещё одна приземлилась на руку воина и тут же впилась в бицепс. Он шлёпнул насекомое, намереваясь отогнать его от себя, но в итоге раздавил муху, и чёртова штука забрызгала его с головы до ног.

Пространство вокруг Париса заполнилось смесью сцен из его любимых самых страшных фильмов ужасов. Да. Ему нравилось подобное. А ещё Парис получал удовольствие от романтических историй, сидения в переполненном автобусе и шоколадного печенья.

У него никогда не хватало на это времени, а сейчас... сейчас Парис осознал, насколько сильно ему этого не достаёт. Как круто было бы включить DVD, развалиться на диване с Сиенной и посмотреть фильм об отчаянных временах. А затем они бы могли свернуться вместе калачиком и почитать несколько сцен из романа.

Вот только ничего из этого не произойдёт. Как только они с Сиенной достигнут выхода из этой реальности, то сразу же их пути разойдутся. И знаете что? Сейчас ему хотелось что-нибудь уничтожить – да даже нанести долговременные травмы подошло бы – голыми руками. На самом деле, он молился, чтобы какой-нибудь дикий, с пеной у рта мужчина выскочил и напал на него.

Это плохо. Значит, его одержимость Сиенной достигла нового уровня.

Парис, возможно, мог бы заставить себя отпустить Сиенну до того времени, которое они провели в пещере. Сейчас? Не похоже, что он готов это сделать. Она была всем, что он когда-либо хотел, и всем, в чём нуждался, в одной сексуальной небольшой упаковке. Сиенна была воином, когда ей это требовалось, была сиреной, когда это требовалось Парису, и всё равно была всегда нежной, милой, отдающей. И храброй, такой храброй.

Когда тот розоволосый громила нарушил их уединение, Сиенна не убежала. Она осталась в пещере. На случай, если Парису понадобиться её помощь, и чтобы держать Захариила в поле зрения, когда всё стало рискованно. Париса это восхитило. Чёрт, он начал восхищаться всеми её характеристиками.

Внезапно Парис понял своего друга Амуна так, как никогда не понимал прежде. Женщина Амуна также была бывшим Ловцом, и принимала участие в убийстве их лучшего друга Бадена. Поэтому все Повелители Преисподней, включая Париса, презирали её и желали видеть её кишки разбросанными по всей их крепости, но Амун твёрдо стоял на своём и защитил то, что принадлежало ему, и, в конечном счёте, все – скрипя сердцем – но свыклись с этим.

Возможно, после того, как позаботится о Кроносе, он сделает то же самое для Сиенны – возьмёт её с собой домой и поиграет в семью. Естественно, поначалу всё будет трудно. Сиенна никого не убивала, но Повелителям она не нравилась и не понравится. Они видели раны и синяки на теле Париса после того, как её товарищи закончили его пытать. Повелители видели, как он страдал, когда потерял её... и слышали, как Парис проклинал себя за то, что беспокоится за неё, когда она не чувствовала к нему того же самого.

По крайней мере, до сих пор. Сиенна поменяла своё мнение о нём, а Парис – о ней. Он не был до конца уверен, что повлияло на его решение, хотя и подозревал, что это имело отношение к его желанию верить в неё, когда он её заклеймил. Парис даже не был уверен, когда это произошло. Всё, что он знал, так это то, что Сиенна была не против заполучить его.

Принятие этого ещё раз доказало, что ранние страхи Париса, зарождённые Захариилом, были глупостью.

Парис знал толк в женщинах и в сексе, и считал, что был достаточно хорош в чтении основных эмоций при занятии последним. Более того, он уже был с Сиенной. И тогда она его хотела, но это желание несравнимо с тем, что она испытывала к нему сейчас. Теперь это желание было всеобъемлющим и настоящим.

Парис не был уверен в том, что стало причиной её перемены, но был этой причине рад. Ему нравилось быть с Сиенной. Она успокаивала его. Во многом. Так какого чёрта он будет делать без неё, пока ведёт охоту на Кроноса?

Кого он возьмёт в свою постель, когда его накроет первая волна слабости?

Вот... чёрт. Мысль о том, что он будет с кем-то другим, заставляла его страдать. Как кровавая рвота больного. Парис хотел Сиенну и только её, а когда они расстанутся – а так и будет, потому что он не мог взять её с собой охотиться на Кроноса, ведь это слишком для неё опасно, учитывая амброзию в её крови – ему придётся быть с кем-то другим.

Если он и дальше будет мыслить в том же направлении, то сломается.