Самый Тёмный Ангел (ЛП)

Как она будет смотреть на него, если он действительно поцелует ее снова? Поцелует больше, чем в рот? Как она будет смотреть на него, если он прикоснется к ней? Будет ласкать кожу? Он внезапно поймал себя на желании более пристально понаблюдать за смертными и бессмертными и их реакцией друг на друга. Мужчина и женщина, желание к желанию.

Одни только мысли вызвали некоторую реакцию тела, как это было с Бьянкой. Вдох, выдох. Желание, жажда. Его глаза расширились. Это тоже никогда с ним не случалось. Он позволил ей одержать победу, понял Лисандр, несмотря на расстояние между ними. Он разрешил соблазну разрушать его шаг за шагом.

Что-то нужно было сделать с Бьянкой, поскольку его нынешний план терпел крах.

— Лисандр?

Голос подопечной вырвал его из мрачных размышлений.

— Да, сладкая?

Голова Оливии склонилась на бок, ее блестящие кудряшки подпрыгнули. Они олицетворяли сущность её облака: цветы всевозможных видов разбросаны на полу, стенах, даже свисали с потолка.

Ее глаза, синие как небо, пристально уставились на него.

— Ты не слушаешь меня, не так ли?

— Нет, — признал он. Правда была его верным спутником. Но это не меняло картину. — Мои извинения.

— Ты прощен, — сказала она с улыбкой столь же сладкой, как ее цветы.

С ней всегда было так просто. Всегда. Неважно, насколько велико или ничтожно было преступление, она никогда не обижалась. Может быть, поэтому она была в почете у своего народа. Все любили ее.

Что подумают другие ангелы о Бьянке?

Без сомнений, они бы пришли в ужас. Как и он.

Я думал, ты не собираешься лгать? Даже самому себе. Он нахмурился. В отличие от всепрощающей Оливии, он подозревал, что обида Бьянки будет обидой до гроба.

По некоторым причинам он перестал хмуриться, губы дрогнули от этой мысли. Почему это его развлекает? Обида рождала гнев, а гнев был уродлив. За исключением, пожалуй, гнева Бьянки. Вспыхнет ли она с той же страстью, с которой встретила его в спальне? Наверное. Поцелует ли она его в гневе, а?

Мысль целовать ее, пока она не сменит гнев на милость, совсем не радовала его.

Обычно он справлялся с гневом других людей, как и со всем остальным. С полным безразличием. Это не его работа, заставлять людей чувствовать определенные эмоции. Они несли ответственность за свои эмоции, он — за свои. Не то чтобы он много чувствовал. На протяжении веков он видел слишком много, чтобы его что-то взволновало. Так было до Бьянки.

— Лисандр?

Голос Оливии снова вернул его в реальность. Его руки сжались в кулаки. Он уходит от Бьянки, но ей удается по-прежнему воздействовать на него. Ах да. Его план терпел неудачу.

Почему он не может желать кого-то вроде сладкой Оливии? Это сделало бы его бесконечную жизнь намного легче. Как он сказал Бьянке, желание ангелам не запрещалось, и многие уже испытали его. Те, кто хотел другого ангела, часто выбирали себе партнера. За исключением книг, он никогда не слышал об ангелах, выбравших себе пару другой расы.

— …ты опять, — сказала Оливия.

Он моргнул, руки сжались сильнее.

— Опять же, прошу прощения. Я буду внимательнее во время остальной нашей беседы.

Она усмехнулась, но ей не хватало обычной легкости.

— Я только спросила, что тебя беспокоит, — она обернула крылья вокруг себя и выщипала несколько, старательно избегая золотой каймы. — Ты так на себя не похож.

Это происходило с ними обоими. Что-то тревожило ее; никогда еще он не слышал нотки грусти в ее голосе, но сейчас она была. Преисполнившись решимости помочь ей, он вызвал два стула, для него и для нее, и они сели напротив друг друга. Ее роба обвилась вокруг, когда она отпустила свои крылья и положила руки на колени. Наклонившись вперед, он оперся на локти.

— Давай поговорим сначала о тебе. Как проходит миссия? — спросил он. Только это могло быть причиной ее подавленности. Оливия обычно находит радость во всем. Вот почему она так хорошо делала свою работу. Вернее, бывшую работу. Из-за него она стала тем, кем быть не хочет. Воином. Но это все равно к лучшему, и он не жалеет о решение изменить ее обязанности. Как и он, она была слишком очарована не тем.

Лучше закончить это сейчас, прежде чем ее погубит искушение.

Она облизнула губы и отвернулась.

— Это как раз то, о чем я хотела поговорить с тобой, — дрожь сотрясла ее. — Я не думаю, что могу сделать это, Лисандр, — тихо прошептала она. — Я не думаю, что смогу убить Аэрона.

— Почему? — спросил он, хотя знал, что она ответит. Но в отличие от Бьянки Аэрон нарушил небесный закон, поэтому нечего и говорить о том, чтобы посадить его под замок и вернуть на праведный путь.

Если Оливия не уничтожит одержимого демоном мужчину, другому ангелу поручат сделать это, а Оливию накажут за неповиновение. Она будет изгнана с небес и, лишенная крыльев и бессмертия, отправится на землю.

— Он не уничтожил ни одного человека с тех пор, как с его крови сняли проклятие, — сказала она, и он услышал умоляющие нотки в ее голосе.

— Он помог одному из приспешников Люцифера сбежать из Ада.