Самый трудный день. 22 июня 1941 года

На востоке занимался серый рассвет, на планету накатывался день 22 июня 1941 года. В Москве и других крупных городах СССР выпускники школ догуливали свои выпускные вечера. Звучали признания в любви и строились планы на взрослую жизнь. Они еще ничего не знали. До того момента, когда западная граница СССР полыхнет огнем самой жестокой и кровопролитной в двадцатом веке войной, оставалось еще больше получаса. Но собравшиеся у тактических планшетов офицеры ВС РФ и командиры РККА знали, что эта война уже мчится на них вместе с ревом моторов сотен немецких бомбардировщиков, одновременно поднявшихся в воздух с аэродромов в Восточной Пруссии и Генерал-губернаторстве – бывшей Польше.

Эскадра высотных бомбардировщиков, нацелившаяся на стратегические объекты в глубине советской территории, была уже над линией госграницы. Протяжно урчали авиационные дизеля Юмо-207А-1. За штурвалами сидели увешанные наградами асы, участвовавшие в битве за Британию. Они были спокойны и уверены в себе. Они – короли неба, короли высоты – на двенадцати тысячах метров их не достанет никто и ничто (даже высотный русский истребитель Миг-3 имеет потолок меньше). В двухместной герметичной кабине поддерживалось давление, эквивалентное высоте трех тысяч метров. Это достигалось путем наддува воздухом, отбиравшимся от нагнетателя левого двигателя.

Методика бомбежки особо важных объектов была отработана еще во времена бомбежек Англии. Сначала – набор высоты до одиннадцати тысяч. После этого полет продолжался на данной высоте, на крейсерской скорости 345 километров в час. В пятидесяти километрах от цели пилот убирает газ, чтобы подобраться незаметно и неслышно. Сброс бомб осуществляется с девяти-десяти тысяч метров… Далее пилот снова жмет на газ и опять набирает высоту до двенадцати тысяч метров.

Но навстречу им со Смоленского аэродрома уже уходят в светлеющее небо остроносые МиГ-29, а на прикрывающих стратегические объекты комплексах «Куб» расчеты сворачивают маскировочные сети с боевых машин, и операторы включили радары и прогревают аппаратуру наведения…

Царит предбоевая суета и на полевых аэродромах Воздушной армии ОСНАЗ генерала Захарова. Машины заправлены, пушки заряжены, пилоты, получившие допинг от полковых врачей и накачку от замполитов, сидят в кабинах в ожидании зеленой ракеты. Их цель – основная волна немецких бомбардировщиков, которая подойдет к государственной границе чуть позже, тогда в огненном небе начавшейся войны они делом докажут, что стоят вложенных в них усилий и многомиллионных средств, и что восьмимесячные изнурительные тренировки на иновременных полигонах были не зря. Свою задачу – показать люфтваффе, что небо войны для немецких асов стало чужим и враждебным – они выполнят на все сто процентов.

На всем протяжении государственной границы готовились подняться в небо и истребители линейных смешанных авиадивизий. Например, в Киевском Особом военном округе, с полуночи переименованным в Юго-Западный фронт, генерал-лейтенант Кравченко лично поведет в бой своих подчиненных. Его и назначали на эту должность с тем расчетом, чтобы он в час «Ч» без единого колебания, поднял в воздух все, что может летать, и со всей пролетарской ненавистью нанес встречный удар по бомбардировщикам 4-го воздушного флота люфтваффе. Играть так играть, гулять так гулять. Умения, решительности и отваги у этого человека хватило бы на десятерых. ВВС округа кратно превосходили противостоящий им 4-й воздушный флот Рейха, и при некотором умении, везении и решительности небо над Украиной станет для немцев жарким и кровавым.

То же самое готовилось и в Прибалтике. Там тоже готовы подняться в небо и ударить по врагу советские истребители, тем более что театр боевых действий ограничен, а силы, выделенные противником на это направление – незначительны. Основной удар в любом случае наносился немцами в полосе действия группы армий «Центр».

Ах, эти первые утренние минуты, когда солнце еще не поднялось над горизонтом, а небо уже посветлело, когда только начинают петь птицы, возвещая о приходе нового дня, воскресенья 22 июня 1941 года… В тот момент, когда на приграничных аэродромах взревели на взлетном режиме моторы и пригнулась к земле седая от утренней росы трава, высотные бомбардировщики люфтваффе уже встретили свою смерть в утреннем советском небе. Если бы на их месте были их потомки из конца двадцатого или начала двадцать первого века, то они бы давно уже бились в истерике, ибо системы предупреждения об облучении радарами вопили бы на все голоса о том, что самолеты находятся на прицеле множества РЛС советской системы ПВО. Но эти герои люфтваффе до последнего находились в блаженном неведении о том, что смерть уже замахнулась своей косой, стоя за их плечами.