Самый заурядный попаданец в гоблина. Книга 1

Первой не выдержала Марта. Собакоголовая мадам до упора не понимала, на кой чёрт она во всё это ввязалась? Единственную пользу, которую по её мнению мог принести Сталин (именно эта кличка за Петром закрепилась окончательно) — это данные о гнёздах других гоблинов. Никакими данными Пётр не располагал, перспективы добычи данных под пытками были сомнительны, а вероятный крестовый поход и стремительный карьерный рост Марты в сфере военных сил поселения, был крайне туманен. Капитан ей подробно всё растолковал в этом плане, как более сведущий человек. Поскольку, поселение в Зул-Таре сильной армией не обладало и соседство с гоблинами было хоть и неприятно, но потеря одного человека в неделю было приемлемой ценой, и в целом, местную администрацию всё устраивало. Плюс ко всему, её доконала способность Петра — вызывать своими речами головные боли при попытке разговаривать на родном языке собеседника. Так Пётр узнал, что у него не только отвратительный рафнийский, но и ужасный геранский, а при попытке заговорить на ританском, Капитан обещал его зарезать собственноручно. Уходящая Марта столкнулась с отделавшимися от трупа Эдгардом и Базилем, она сразу им объяснила, что премии за находку уникального гоблина им не дадут, продать гоблина не получится и вообще, начинается какая-то непонятная бюрократическая волокита, по итогу которой намечается поход в управу выправлять гоблину документы. От таких новостей Базиль сразу слинял, а Эдгард остался, ему как, старому канцелярскому работнику, было очень интересно, чем этот цирк закончится. Остался и Луи, у них на родине борьба с межрасовой рознью являлась идеей фикс у зверолюдов, которая объединяет все слои общества зверолюдов, богатых, нищих и даже криминальные слои общества. А всё потому, что эльфы Рафнии, несмотря на весьма симпатизирующее отношение к зверолюдам, считали интимную связь со зверочеловеками извращением, сродни зоофилией. И хоть общество эльфов было резко против таких союзов, иногда они всё же случались, тем самым, ещё сильнее подстёгивая борьбу за права зверолюдов. Причём тут один уникальный гоблин, Луи объяснить не смог, но действовал скорее на рефлексах. Рафнийское королевство — это самое демократическое государство на континенте, несмотря на то, что это монархия. С громадным удовольствием свалил бы и Капитан, судя по его лицу и алкогольным парам, что они создавали вокруг себя, он резко нуждался в опохмелении. Но от бегства его удерживал сам Пётр, крепко придерживавший его за пряжку на поясе. Пообещав Капу, что выменяет ему бутылку, Пётр всё же купил его лояльность, что между прочим для Капитана было кстати, так как он был на мели, за весь этот праздник пьянства предстояло платить Умке, которая похоже вообще не ориентировалась в ситуации и ей всё было по барабану.

— Так ему идти нельзя. — заявил Капитан.

— Угу. Опять гнилыми овощами забросают.

— У-у-у-у, овощи?! — возбудилась Умка, предвкушая новое богатство.

— Господа, а мне никто не растолкует, с каких пор, наша городская дурочка ещё по совместительству единственная достопримечательность, заговорила? — спросил Кап.

— Наверно с тех пор, как у нас в городе появилась вторая достопримечательность, в виде говорящего гоблина. — ответил Эдгард. — Может накроем его брезентом, или оденем в плащ?

— Так я отдал свой казённый плащ, — нахмурился Кап. — Да и велик он ему будет. Хотя брезент где-то у меня был. Но если кто увидит его зелёную морду?

— Что значит если? В управе он обязан будет предъявить товар лицом. Ну, а если кто или что по дороге спрашивать будет, то скажем, что это не гоблин, а хоббит и у него болезнь, — Луи.

— Угу. Тоска зелёная. Ладно, собирайтесь. — Кап.

Через десять минут Петра замаскировали тем тряпьём, которое не жалко. Теперь его туловище прикрывала майка, сделанная из мешка, в котором раньше хранилась картошка. Руки, голову и ноги скрывал плащ из брезента, а зелёную морду прикрывала маска, на создание которой Кап не пожалела половую тряпку, которая в офисе чистильщиков была общей. По результатам сборов, Пётр стал выглядеть приличные, чем Умка. По пути в управу на Умку напала стая голодных оборванцев, желающих отобрать у неё продукты. Но вот только на этот раз они не ожидали, что у городской сумасшедшей появятся защитники. Сначала за свою подругу заступился Пётр, сразу же за ним подключился Луи, нелишённый рыцарской чести. Защищая свои капиталы, с которых Капитану был обещан опохмел, он раздавал удары направо и налево. Из дружеской солидарности подключился и Эдгард. Оборванцы, большая часть из которых были подростками и детьми, получили отпор и каждый из них, набрав несколько тумаков и зуботычин, отваливали по своим более важным делам. Вообще они были скорее назойливыми, чем агрессивными. Но если бы не компания, сопровождающая Умку, то её, конечно же, ограбили бы, а может, и изнасиловали. Умка она же простая, себя защитить не способна, вероятная реакция на насилие — это отдать всё, что требуют, только бы не били. Как она вообще тут выживала?