Самый жаркий день лета

Лейла согласно кивнула, понимая, что ничего такого она не скажет. Зачем тратить драгоценное время присяжных?

— Давайте начнем с утра двенадцатого июля. Чем были заняты ваши мысли, когда ваш зять позвонил с просьбой о помощи?

Лейла сосредоточилась, вспоминая судьбоносный звонок.

— Как всегда, ничего особенного. Обычный день.

— Загруженный?

— Да.

— Вы почувствовали раздражение, услышав его просьбу?

— Нет, — соврала Лейла.

— Что же, хорошо. Мы знаем из материалов полиции, — Клара сделала паузу, чтобы указать присяжным номер нужной страницы в деле, — что Макс спал, когда его сажали в машину. Вы можете описать поездку? Что происходило по пути?

Лейла вспомнила, как она вела с величайшей предосторожностью, будто это могло предотвратить надвигающуюся трагедию.

— Ничего экстраординарного. — Она прокашлялась, стараясь сделать голос помягче. — Макс продолжал спать, а я поехала на работу. Мне позвонили из офиса по пути.

— Зачем?

— Мой коллега потерял несколько чертежей, ключевых для утренней встречи, а запасной распечатанный комплект лежал у меня в кабинете. Мне нужно было приехать и впустить сотрудников.

— Как это на вас подействовало?

Лейла чуть задумалась, прежде чем дать ответ.

— Я… была обеспокоена.

— Вы были обеспокоены из-за потерянных чертежей?

— Да. Я разозлилась из-за того, что коллега проявил безалаберность и потерял важную документацию. Я думала о том, нельзя ли попросить копи-центр, с которым мы работаем, открыться пораньше и распечатать для нас новый набор, или, быть может, все же показать чертежи в электронном виде, хотя клиенты настаивали на бумажной версии.

— Похоже, вы были сильно погружены в решение этой проблемы?

— Да.

— И что случилось потом?

Лейла вытерла потеющие ладони о платье, надеясь, что это останется незамеченным присяжными.

— Я приехала к офису, припарковалась на обычном месте и побежала наверх.

— Вы «побежали» наверх. Вы были в состоянии паники? — Клара прищурилась.

— Нет. Я не бежала в прямом смысле. Я спешила, но понимала, что мы успеваем.

— Вы не подумали о том, что разумнее сначала доехать до офиса, а потом отвезти Макса? — как бы ненароком спросила Клара, будто это было логичным, целиком приемлемым решением.

Лейла смутилась.

— Ну нет, я не думала об этом. — Голос у нее слегка задрожал. Лейла обрадовалась, что ей удалось изобразить уязвимость: ответ будто бы отражал ее искренность и покаяние.

Клара продолжила:

— Завуч детского сада Жозефина Олсбрук утверждает, будто бы видела вас у ворот учреждения. Мы установили, что, скорее всего, она ошибается, но я, с вашего позволения, уточню: вы когда-нибудь раньше отвозили Макса в детский сад?

Лейла твердо покачала головой:

— Нет, никогда.

— Что меня по-прежнему беспокоит, Лейла, так это утверждение детектива Шепарда, будто вы уже оставляли Макса одного ранее. Вы когда-либо оставляли племянника без присмотра, чтобы посетить супермаркет?

Лейла мучилась с этим вопросом всю предыдущую неделю. Размышляла о том, много ли людей врут в суде под присягой. Величие зала суда заставляет всех верить, будто свидетель говорит правду, но что скрывается за этой иллюзией? Какую силу возымеет экземпляр священной книги, если ты уже вознамерился слукавить перед присяжными?

— Нет, — ответила Лейла, стараясь контролировать голос.

Клара склонила голову к плечу.

— Но вы были в «Вэйтроуз» в час ночи двадцатого февраля?

— Да.

— И где был Макс?

— Дома. — Лейла заметила, как переглянулись члены коллегии присяжных.

— Один?

— Нет. — Лейла понимала, что сейчас сомневаться нельзя. — Ребенок оставался с моим мужем, Уиллом Кармайклом. — Она почему-то надеялась, что известное имя придаст ее словам солидности.

— Вы в этом уверены?

— Да. — Здесь, перед дюжиной присяжных, Лейла очень боялась, что лицо выдаст ее. Лгать посторонним оказалось гораздо труднее, чем казалось, когда она тренировалась в одиночестве.

Клара кивнула:

— То есть все умозаключения детектива Шепарда оказались ложными?

Лейла сглотнула.

— Да.

Клара обернулась к членам жюри, изобразив разочарование:

— Как видим, шумиха насчета похода в «Вэйтроуз» оказалось пустой болтовней. — Тяжко вздохнув, защитница поправила мантию, показывая, что пришло время возвращаться к более серьезным вопросам. — Что же, Лейла, неоспоримо является правдой одна деталь: ваша малолетняя на тот момент сестра, будучи у вас на попечении, оставалась дома в одиночестве в течение нескольких дней. Вы можете рассказать нам о причинах такого положения дел? Что вынудило вас оставить тогда Ясмин?

Лейла молчала, стараясь сформулировать ответ. Потом она подняла взгляд на присяжных: