Самый жаркий день лета

— Вы знали, что они вытащат это на заседании? — спросила она испуганным шепотом.

— Бумаги лежали в папке с неиспользованным материалом. В документе были сведения о том, что Макса приводили на прием, но не упоминалось, что с ним были вы, — укоризненно отметила адвокат. — Как и то, что вы назвались его матерью.

Лейла попыталась объясниться, но Клара, взглянув на наручные часы, прервала ее:

— Простите, Лейла, мне нужно идти. Не переживайте по поводу сегодняшнего. Езжайте домой и постарайтесь отдохнуть.

Лейла смотрела вслед адвокату. В голове у нее роились тяжелые мысли, которыми хотелось поделиться, но никого не было рядом. Нервы сдавали, Лейла была издергана и не могла успокоиться. Сегодняшнее обвинение звучало жутковато — словно она пыталась дискредитировать сестру или отнять у нее кусочек личности. Но ведь Лейлой двигали абсолютно благие намерения. Она только хотела избежать бюрократической проволочки и ожидания Ясмин, ведь на самом деле речь шла лишь о небольшой ссадине. Когда вечером они с Максом приехали домой, малыш веселился и самозабвенно играл, и Лейле просто не хотелось портить Ясмин настроение. После того как они потеряли Тоби, любая царапина на ребенке приводила мать в панику. Как Лейла могла предположить, что однажды эта мелкая недомолвка приведет к обвинению в самых темных устремлениях?

В фойе она увидала Ясмин: вместе с мужем она быстро шла к выходу. Лейлу немного утешило, что сестра и Эндрю по-прежнему вместе. Раньше она боялась, что Ясмин закончит дни среди безденежной богемы. Годами Лейла слышала от сестры, что все ее ухажеры слишком порядочные и скучные. Когда Лейла познакомила ее с Уиллом, Ясин и вовсе картинно закатила глаза: что это за буржуа с оксфордским образованием и карьерой в желтой журналистике? Встретив Эндрю, однако, младшая сестра крепко ухватилась за его мягкое покровительственное отношение, и Лейла смогла вздохнуть спокойно.

Иногда она беспокоилась, не ревнует ли Ясмин из-за того, что у Лейлы более интересный муж. Та никогда бы в этом, конечно, не призналась, но периодически подкалывала старшую сестру из-за унылых вечеринок с участием СМИ, которые Лейле приходилось время от времени посещать. Наверное, они с сестрой уж слишком близки. Наверное, они все слишком близки: Ясмин и Уилл со своими невинными заигрываниями, Лейла и Эндрю с торжественным соблюдением приличий. Напряжение, соревнование, химия между двумя супружескими парами. Какая болезненная связь привела их в ту точку, где они оказались теперь? Как сложился этот странный четырехугольник? Возможно, им всем не помешала бы некоторая дистанция.

* * *

Ясмин всегда считала абсурдом стремление матерей восхищаться характером шестимесячного малыша и кричать на каждом шагу, что он уже самостоятельная личность. Но, сама став матерью, она поняла, что так и есть. Тоби в свои шесть месяцев был тих и спокоен, а Макса переполняло любопытство, он вечно шумел и пытался изучить все, что его окружало. Макс был общительным ребенком, к тому же легко понимал родителей и почти не спорил. Если Ясмин объясняла своему трехлетке, почему нельзя съесть третью конфету подряд, сын мрачнел на минуту или две, но потом снова взрывался заливистым смехом, будто плохое настроение не стоило потраченного времени.

Ясмин сидела в опустевшей детской и трогала игрушки сына, будто проверяя, как они переживают скорбь утраты: вот плюшевый шмель, а вот пузатый кролик, который по-прежнему пучит глаза из-за ужасного известия. Липкая волна боли снова захлестнула ее с головой, и Ясмин изо всех сил постаралась не заплакать, чтобы Эндрю не услышал. Он обязательно прибежит ее утешать, вместо того чтобы дать ей возможность выплакать горе. Она доводила себя до мигрени и тошноты безутешными рыданиями, но потом, когда Ясмин уже решила, что достигла ступени принятия и успокоения, она внезапно рухнула вниз, на самое дно, к злобе и чувству вины. Она чувствовала себя виноватой, потому что ее не оказалось рядом с Максом в нужный момент, потому что она слишком часто полагалась на помощь Лейлы. Ясмин ничуть не задело выступление доктора сегодня в суде. Забраться на вершину горки и свалиться оттуда было как раз в стиле Макса. И она прекрасно знала, что отпрашиваться с работы из-за мелкого пореза нелепо. В решении таких вопросов можно целиком довериться Лейле.

Нет: можно было довериться Лейле. Прошедшее время.

Ясмин вспомнила собственные показания за день до этого и вопрос обвинителя: «Как вы думаете, возможно ли, что ваша сестра преднамеренно оставила Макса в машине?» Ее ответ мог глубоко ранить Лейлу, но Ясмин должна была сказать правду Увязнув в трясине боли и стыда, она не могла единолично решать, виновна сестра или нет. Оставалось лишь отвечать настолько объективно, насколько это возможно. Могла Лейла оставить Макса специально? Да. Заслуживает ли она тюрьмы? Ясмин и вправду не знала.

Эндрю постучал в дверь и заглянул в детскую.

— Привет, — мягко сказал он.

— Привет, — ответила Ясмин, не поворачивая головы.