Самый жаркий день (СИ)

Увы, но насладиться семейной жизнью времени нам не дали. Брачная ночь случилась всего одна, и в ней мы не сомкнули глаз. Серж брал меня раз за разом, я же, едва живая от наслаждения, только он изливался, смыкала уста на члене, заставляя его наполняться силой и вновь входить в мое лоно. Удивительно, но привычные наши утехи обрели новую яркость после свадьбы, словно в самом деле благословил нас Мани. И на следующий день я чуть не сверзилась с Жана, убаюканная мерной поступью верблюда.

Сержу однополчане завидовали.

Отец Михаил лишь усмехался в бороду и косился на мрачного кавалерист-девицу. Да, Павлов был главным проигравшим от моей свадьбы. Яэль, привыкшая к капитану, крутилась рядом с ним, отвлекая от мрачных мыслей. Жидовка собрала свой нехитрый скарб, за которым к ее дяде пришлось идти с солдатами, и, как само собой разумеющееся, присоединилась к экспедиции.

До Бухары армия дошла без единой задержки, в городах оставались небольшие гарнизоны, и, что было необычно, во всем виделась упорядоченность, совсем не характерная для русского духа. Будто у генерала Эссена был план, и каждый его офицер знал свои действия наперед.

Эмир Хайдар оказал экспедиции честь: встречал ее у ворот Арка — странного вида крепости в черте самой Бухары. Ее стены не обрывались привычно вертикально, а будто бы являли собой холм с крутыми склонами. Но высота их впечатляла, брать такую фортификацию штурмом мало бы кому хотелось. Правитель восседал на деревянном кресле, украшенном затейливой резьбой, но, как только генералы Эссен и Ланжерон спешились, встал и радушно приветствовал их по-узбекски.

Сам эмир выглядел… уставшим. Еще не старый человек словно тащил на себе небесную твердь, а сейчас получил надежду скинуть с себя часть груза. Родословная Хайдара своими корнями, как рассказал мне полковник Некрасов, уходила по одной линии к самому Чингисхану, по другой — к пророку Магомету. Это должно было бы вознести его авторитет к облакам, но на деле положение Бухарского ханства сейчас было плачевным. С запада на него напирал Хорезм, и эту угрозу, получается, устранила Россия. Но на севере — агрессивный Коканд, ташкентские ханы постоянно тревожат границы. Вот только главная беда для государства притаилась внутри него. Местная аристократия своего эмира не ставит ни в грош, правитель отвечает жестокостью, пытается сбивать спесь с баев, меняя их на иноземцев, выжимая налоги. Но Бухара агонизирует. Полковник давал этому государству в лучшем случае пятьдесят лет жизни, после чего оно само исчезнет, развалившись на куски, сжигаемые в усобной войне. Уже сейчас часть наместников из таджиков, что родственны больше персам, а не туркам, которыми являются узбеки, но даже такие кардинальные шаги не слишком помогают Хайдару. Восток страны как раз сейчас охвачен бунтом китай-кипчаков. Нет, это не китайцы, как сначала подумала я, это родственные монголам племена, доведенные от отчаяния поборами и рекрутчиной. А всей армии у эмира — двадцать пять тысяч кавалерии и несколько старых персидских пушек, к которым и лафетов не было. Пикантности тут добавляло то, что артиллерией ханства руководил оренбургский капрал, некий Андрей Родиков[1], когда-то попавший в плен, да так и прижившийся в Бухаре.

С последним, кстати, уже сговорился свидеться отец Михаил, к которому еще на въезде в город обратился еще один бывший оренбуржец — тоже пленный дьячок, избежавший рабства в худшем его виде. Оказалось, топчу-баши бухарской артиллерии, несмотря на высокий чин в армии эмира, завел тут молочную лавочку, где немногочисленные русские, имеющие хоть какую-то свободу, по воскресеньям запираются и, как могут, отправляют православные обряды. А теперь просят иерея провести настоящую службу и отпустить грехи.

— Приветствую в великом городе дорогих гостей из могучей страны, что простерлась от восхода до заката! — провозгласил эмир Хайдар пусть на плохом, но русском языке.

Большего он сказать сам не смог и махнул рукой толмачу, что с поклоном выступил вперед.

— Абдаллах Амир Хайдар султан саййид сузумиз просит присоединиться к разговору Белую Ведьму, чья слава летит впереди нее! — крикнул переводчик. И его произношению могли бы позавидовать многие подданные Империи.

Серж помог мне спуститься с верблюда, и я подошла к генералам. Кратко, но с выраженным уважением поклонилась правителю Бухары и ответила:

— Для меня честь приветствовать мудрого эмира Хайдара. И мне лестно, что он знает обо мне.

— Мне радостно видеть ту, что повергла коварного врага нашего, — улыбнулся узбек. — Я приглашаю вас в свои покои, где вы сможете отдохнуть, и мы поговорим. Нам многое надо решить, слуги русского хана, и это будет долгий разговор.