Самый желанный герцог

— Вы утверждаете, что Стикли был там, помогая вам инсценировать нападение разбойников на мой экипаж? — Маркиз подошел ближе. — Вы настаиваете на том, что он угрожал пистолетом жене моего брата, моей невесте, а затем запер его на много дней в прогнившем подвале, не давая ему ни еды, ни воды?

Вульф мстительно кивнул.

— Это так!

Стикли устало покачал головой.

— Так много виски, Вульф. Я знал, что это был всего лишь вопрос времени, до того, как ты потеряешь свой рассудок.

— Что? — Вульф переводил взгляд с одного мужчины на другого, но увидел, что ни одной йоты подозрения не упало на Стикли. В расстройстве он взмахнул ружьем. — Спросите свою жену, Марбрук! Она была там!

— О, Боже, конечно, — Стикли кивнул и подошел к двери, ведущей в кухню. — Миледи, если вы позволите?

Когда вошла леди Марбрук, Вульф задохнулся. Затем он улыбнулся ей, его последней надежде. Она отпрянула, ее брови с тревогой приподнялись.

— Рейф, заставь его прекратить.

Лорд Марбрук обнял жену одной рукой.

— Все в порядке, дорогая. Мистер Вульф, кажется, испытывает некоторые затруднения, вспоминая ту ночь, перед которой меня похитили. Он хотел, чтобы ты кое-что прояснила для всех нас.

Вульф поднял руку, чтобы указать на Стикли.

— Той ночью нас там было двое, не так ли?

Леди Марбрук заморгала, глядя на него.

— Двое? Вы уверены?

У Вульфа отпала челюсть.

— Вы видели нас обоих!

Она пожала плечами.

— Я на самом деле не могу вспомнить. Знаете ли, я была так испугана — беспомощная леди, на темной дороге, наедине с разбойником… — Леди Марбрук с сожалением покачала головой. — Я не уверена в том, что я видела.

Теперь Вульф все понял. Стикли заключил с ними сделку. Его поимка в обмен на защиту под их протекцией и, вероятно, кое-что на стороне.

Затем в комнату ввалилась стража, грубые мужчины бранились и пихали его, они с нетерпением предвкушали получение премии за его преступление.

Пока Вульфа увозили прочь, он мог только прожигать взглядом Стикли через забранное решеткой окно повозки, словно посаженное в клетку животное.

Миссис О’Малли была женщиной громадной мудрости и терпимости. Она знала, что если ее старшая дочь, Патриция, заявила, что вернулась из Англии, потому что ее уволили за небрежную работу, то это значит, что настоящую причину лучше оставить невысказанной в данный момент. Как будто любой из ее детей ленился хотя бы один день в своей жизни!

Конечно же, виноват был мужчина.

У миссис О’Малли было пять сестер и три дочери. Она могла увидеть разницу между неестественной бледностью разбитого сердца и отчаянием неудачи.

Даже мальчики, Бог их благослови, знали, что кто-то разбил сердце их любимой сестры. Они бросали на нее обеспокоенные взгляды и бормотали мрачные слова о «проклятом англичанине» — но не в присутствии Патриции, потому что это заставляло ее бледнеть еще больше.

Миссис О’Малли вытерла руки после мытья посуды и подошла к тому месту, где сидела Патриция, чистившая картошку для обеда. Семья из семи тружеников может съесть большую кучу картошки, но Патриция начистила уже достаточно, чтобы накормить целую армию.

Вздохнув, миссис О’Малли подняла глаза к небесам, надеясь на помощь. Ей придется вскрыть глубокую рану, но если она быстро не прижжет ее при помощи здравого смысла и практичности, то тогда все они утонут в омытых слезами картофельных очистках.

Какое-то движение за маленьким передним окном привлекло ее внимание. Кто-то спускался вниз по дороге с утесов, шагая свободно и легко, как человек, который идет уже долгое время. Мужчина, одетый в костюм из прочной домотканой шерсти и льняную рубашку — высокий, привлекательный парень, сдвинувший свою кепку на затылок, чтобы лучше насладиться редким днем.

— Кто же это, как ты думаешь?

Ее дочь присоединилась к ней у окна, покорно выглянув наружу на мир, от которого она спряталась. Затем миссис О’Малли услышала судорожный вдох, словно женщину поразили в самое сердце. Она резко повернула голову и увидела, что ее замечательная Патти, всегда считавшаяся одной из самых красивых девушек в графстве Клер, никогда еще не выглядела такой прекрасной.

Миссис О’Малли снова обратила взгляд на мужчину на дороге.

— Это никогда и не был англичанин!

Патриция рассмеялась, чистая радость вибрировала в ее смехе.

— Не будь глупой, мам. Это мой ирландский Джонни, наконец-то вернувшийся домой.

Миссис О’Малли наблюдала за тем, как ее старшая дочь легко побежала по дороге навстречу своему мужчине, белые концы шали развевались позади девушки, словно крылья морской птицы, наконец-то взлетевшей с твердой земли.

Эпилог

Грэм прошел через парадную дверь Иденкорта, не имея необходимости прикасаться к замку своей собственной аристократической рукой. Конечно же, это стало возможным потому, что двери были сняты с петель и увезены плотником для какого-то очень необходимого ремонта. Они должны были вернуться через день или два. Теперь, когда прибыло больше рабочих, ремонт дома начнет продвигаться быстрее.

Грэм надеялся на это. Он пообещал Сэди, что двери вернутся на место перед первым снегопадом.