Самый желанный мужчина

– Я хотел сказать, что это навредит тебе. Я имел в виду тебя.

Джорджия не знала, как ответить. Она просто смотрела на него, с трудом сдерживая разбушевавшиеся эмоции.

– Что происходит? – выдавил Никос. – Я не понимаю.

– Что ты хочешь понять? Ты целуешь меня, а потом сбегаешь. Если я беспокоюсь о тебе, ты заявляешь, что это не мое дело.

Он что-то пробормотал себе под нос. Джорджия не разобрала его слов и даже не поняла, говорит ли он по-английски.

– Что ты сказал? – спросила она.

– Не важно.

– А по-моему, важно. Я думаю, тебе пора поговорить со мной, Никос. Не орать на меня, не стыдить, не запугивать и не ругать. А просто поговорить.

– Из меня плохой собеседник.

– Тебе следует практиковаться. Если не ради меня, то ради своего сына. С ним надо будет разговаривать и слушать его. Ты не должен отгораживаться от него, когда почувствуешь, что находишься в опасном положении…

– Я не нахожусь в опасном положении!

– Ты в ужасе от своих эмоций, – сказала Джорджия.

– Неправда.

– Ты бежишь от близости, как испуганный школьник.

– Что?

– Противостояние не погубит тебя, Никос. У тебя просто состоится неудобный разговор, но это не конец жизни. Мы же не ненавидим друг друга. Почему бы нам не оставаться друзьями?

– А мы уже подружились? – прервал Никос.

Он нависал над ней, сдвинув черные брови над проницательными карими глазами.

Джорджия на секунду задумалась:

– Да. По крайней мере, я так считала. Это единственный способ пройти через то, что нам предстоит.

– Значит, у тебя все-таки есть сомнения по поводу того, как ты поступишь?

– Я, как любая женщина, полна противоречий. Я чувствую, как внутри меня растет ребенок. Он толкается, когда я разговариваю. Когда я ложусь спать, он становится активным. Мы с ним словно играем в игру. – Ее горло саднило, к горлу подступил ком.

Никос присел на стул у дивана и наклонился вперед, пристально глядя на Джорджию.

– Я усложняю ситуацию, да?

– Мне трудно. – Она попыталась улыбнуться. – Я не знаю, как мы все это переживем.

– Когда ты так говоришь, я начинаю нервничать.

– А я нервничаю каждый раз, когда думаю, что ты изолируешь ребенка от мира. Обещай мне, что ты будешь брать его в поездки и путешествия за пределами Камари.

Никос вгляделся в ее глаза:

– Я обещаю.

Джорджия сморгнула слезы:

– Я тебе верю.

– Я буду ему хорошим отцом, Джорджия. Я буду любить его и защищать.

– Защищать от чего, Никос? От мира или от себя?

Он поерзал на месте, чувствуя себя неуютно.

– Ты становишься по-настоящему опасным, когда отстраняешься от меня, – продолжала Джорджия. – Мне не нравятся твои холодность и злость, твоя отчужденность заставляет меня чувствовать себя отвергнутой.

– Я отстранился от тебя, чтобы не причинять тебе боль, – произнес Никос.

– Ты делаешь мне больно, когда так поступаешь.

– Я причинил тебе боль, пока мы были на горе. Из-за меня ты убегала в слезах.

– Потому что ты оттолкнул меня! Ты подарил мне невероятный опыт, а потом исчез на несколько дней. Мне было обидно. Почему ты так поступил после того, как мы почти сблизились? Зачем ты меня наказываешь?

– Я наказываю не тебя, а себя. – Его голос дрогнул. Никос почувствовал, как из его тела постепенно уходит напряжение. – Я должен лучше себя контролировать. Мне не следовало пользоваться твоей слабостью.

– Ты не пользовался мной. Это я воспользовалась тобой. Мне нравилось все, что ты делал, и я хотела большего.

Его глаза вспыхнули, и она кивнула:

– Мне понравилось быть с тобой. Ты такой замечательный. Серьезно. Ты подарил мне удовольствие, а потом бросил меня, и я решила, что мое удовольствие тебя рассердило.

– Нет.

Джорджия подняла бровь:

– Тогда почему ты сбежал от меня и прятался несколько дней?

– Я хотел тебя. Я хотел отнести тебя в кровать, раздеть тебя и… – Он замолчал и провел рукой по щетине на подбородке.

Джорджия ждала, но Никос не собирался продолжать.

– Прости меня за нахальство, Никос, но мне понравилось твое намерение.

– А если бы я причинил тебе боль?

– Ты имеешь в виду, если бы мы занимались любовью? Ты же не собирался меня душить или бить?

– Нет!

– Тогда что же тебя пугает?

– Я ненасытный.

– Это плохо? Ты хочешь меня шокировать?

– Я хочу тебя. Я хочу быть с тобой. Я желаю уложить тебя в свою постель и часами целовать и ласкать тебя, пока ты не забудешься от удовольствия. Но если это произойдет, отношения между нами усложнятся, а они и так непростые, не правда ли?

У Джорджии чаще забилось сердце и пересохло во рту.

– Да.

– Поэтому я стараюсь держаться от тебя подальше, чтобы не целовать тебя и не прикасаться к тебе.

Джорджия округлила глаза и с трудом сглотнула. Сердце едва не выскакивало из ее груди. Она почувствовала сильное возбуждение.

– Тебе нравится секс.

– Нравится, – кивнул Никос. – Но ты нравишься мне еще больше, поэтому я борюсь с собой. Я держу с тобой дистанцию, чтобы не наломать дров.

– Так вот откуда это напряжение между нами. Ты избегаешь меня, потому что ты хочешь меня. А я чувствую себя одинокой, потому что хочу быть с тобой. Ты нравишься мне, даже когда ужасно себя ведешь.

– Я не могу тебе нравиться. Ты почти меня не знаешь.

Джорджия потянула его за рукав:

– Позволь мне узнать тебя.