Самый желанный мужчина

– Я не сержусь, – сказала Ивонн, – но разочарована. Кларис все время спрашивала, где ты.

Терон посмотрел поверх плеча матери и заметил Джоли.

– Как вижу, не только у меня одного аллергия на Белль-Роуз.

Джоли поставила стакан на подоконник, встала с качелей и поспешила к Терону. В детстве они дружили, Терон был для нее скорее старшим братом или любимым кузеном, нежели сыном экономки. К тому времени, когда Гар Уэллс посоветовал Терону держаться подальше от Джоли, Сэнди и Фелисии, они с Тероном уже и сами осознали огромную разницу между ними, это была разница не только в цвете кожи, но и в социальном положении в Саммервиле. После того как Терон уехал на учебу в колледж, а Джоли отправили в школу-пансион, они больше не поддерживали связь.

Джоли подошла к краю веранды, Терон поднялся ей навстречу и протянул руку. Но Джоли, вместо того чтобы пожать ему руку, обняла его, побуждая ответить тем же.

– Никогда не думал, что ты вернешься в Белль-Роуз, – сказал Терон, держа ее руки в своих и окидывая Джоли взглядом. – Маленькая Джоли Ройял стала совсем взрослой. И выглядит как настоящая Десмонд.

– Я и есть Десмонд, – напомнила Джоли.

– Наполовину Десмонд, наполовину Ройял. – Терон внимательно всмотрелся в ее лицо. – Ты похожа на тетю Лизетт.

– Спасибо, она была очень красивая.

– Да, была.

Ивонн протянула Терону свой стакан с чаем.

– Вы оба садитесь, поговорите пока, а я сейчас вернусь. Приготовлю себе еще стакан чаю и принесу печенье.

Терон от чая отказался:

– Спасибо, не надо.

– Ладно, но печенье я все равно принесу. Я уверена, Джоли не откажется от печенья к чаю.

Как только мать ушла, Терон засмеялся:

– Она думает, мы снова дети. Отдает нам распоряжения и угощает чаем с печеньем.

– Я рада, что ты приехал именно сейчас, – призналась Джоли. – Сильно подозреваю, что Ивонн собиралась провести со мной очередную душеспасительную беседу, которыми она так славится.

Отпустив руки Джоли, Терон последовал за ней на веранду и сел рядом с ней на качели.

– Значит, я спас тебя от участи страшнее, чем смерть. Никто, я серьезно говорю, действительно никто так не умеет делать внушения, как моя мама. Иногда ей удается заставить меня почувствовать себя мелким-мелким, дюйма два ростом.

– Возможно, ты можешь мне помочь. Она собирается уговаривать меня помириться с этими людьми, которых папа привел в Белль-Роуз. Ивонн и тетя Кларис хотят, чтобы я была паинькой и вела себя как настоящая леди.

Терон издал короткий смешок.

– Только не надо мне говорить, что Джоли Десмонд выросла не настоящей леди.

– Я – леди в моем собственном понимании, – сказала Джоли. – Я не настолько сильно озабочена светскими условностями, какими были озабочены сестры Десмонд. А тетя Кларис и сейчас такой осталась. Я живу своей жизнью так, как хочу, и ни перед кем не извиняюсь. И боюсь, я собираюсь нарушить покой в здешних краях, чем вызову недовольство многих.

– Ты говоришь прямо как Терон. – Ивонн открыла сетчатую дверь и вышла на веранду. – У моего сына такие же планы.

– Мама, только не начинай снова!

Джоли в упор посмотрела на Терона:

– И как же ты собираешься нарушать покой?

– Сначала ты ответь, что ты собираешься делать? Оспорить завещание Луиса?

– Для начала.

– Боже, девочка, зачем тебе это делать? – ужаснулась Ивонн. – Тебе досталась третья часть всего имущества и полностью Белль-Роуз. Тебе этого мало? Сколько же тебе нужно?

– Ого! – Терон хлопнул себя по колену. – Говоришь, ты получила Белль-Роуз? Бедная Джорджетт Деверо!

– К сожалению, – сказала Джоли, – я не могу заставить ее и ее отпрысков освободить поместье. Папа включил в завещание пункт, по которому они могут оставаться в Белль-Роуз столько, сколько пожелают.

– Тогда тебе нужен хороший адвокат, чтобы помочь найти способ обойти это условие.

Джоли широко улыбнулась:

– Ты, случайно, не знаешь такого адвоката, который бы согласился представлять мои интересы в суде?

– Прекратите эту ерунду немедленно! – Ивонн поставила на плетеный столик небольшую тарелку с домашним печеньем, потом выпрямилась и сурово посмотрела сначала на Джоли, потом на Терона. – Если вы двое устроите заговор, из этого ничего хорошего не выйдет. – Она прищурилась и посмотрела на Джоли: – Тебе бы следовало уважать волю отца в этом деле.

– Мой отец не уважал мои желания и уж точно не уважал память моей матери, когда женился на Джорджетт, разве не так?

Ивонн грустно покачала головой:

– Помяните мое слово, если вы затеете это дело, ничего хорошего не выйдет, будут одни неприятности.

– У меня такое чувство, – заметила Джоли, – что твоя мать говорит не о твоем согласии представлять мои интересы в суде, а о чем-то совсем другом. Признавайся, что за черное дело ты задумал?

– Кое-что, что, возможно, тебя расстроит, – ответил Терон. – Я не хочу причинить боль маме, или тебе, или Кларис, но нам давно пора узнать правду.

Джоли внутренне напряглась, приготовившись к худшему.

– Правду о чем?